На этом эксперименты пришлось
прекратить. Я, пожалуй, чересчур увлекся, так как резервуар опустел
более чем на две трети. Да и Сардас довольно сильно устал. Ему
по-прежнему было интересно, но вот глаза у парня откровенно
слипались. Вернуться обратно к своему месту в повозке труда не
составило. Если кто и заметил мое отсутствие, то никак не часовой.
За то время, что я колобродил, он не соизволил не то чтобы
проснуться, но даже перевернуться на другой бок.
Во вторую ночь я тоже без особого
труда тренировался почти до рассвета. В третью, ближе к утру,
Сардас все же попался, и отнюдь не бдительно дрыхнущему
часовому.
В глиняную кружку, предусмотрительно
с собой захваченную, моя энергетическая нить осторожно наливала
воду из поясной фляги подростка. Ну а потом возвращала ее обратно.
Тут главным было не удержание предметов, благо масса их была совсем
небольшой, а именно точность. Стоило мне не так шевельнуть своей
странной конечностью, как часть воды проливалась.
– Браво! – Возглас
сопровождался хлопком в ладоши.
За то время, пока полуэльф
разворачивался, я на одних инстинктах успел укутать его броней и
заменить один из хлыстов клинком. Позади меня обнаружился один из
помощников хозяина обоза, человек лет тридцати пяти, довольно
рыхлого телосложения, с невыразительным лицом и носом пьяницы. Вот
только был он какой-то не такой. С некоторым удивлением я
сообразил, что не могу сосредоточиться на его фигуре. Он стоял
совсем рядом с Сардасом… но где именно, чувства понимать
отказывались. Он как будто… размазывался, хотя и был ясно виден.
Магия, вот только не соображу какая. Но не стихийник явно.
– Кажется, мы еще не
представлены друг другу, – улыбнулся человек, демонстрируя
пустые ладони в знак мирных намерений. – Я мэтр Пирелли,
потомственный маг предсказаний, получивший диплом ордена Ясного
Взора. А ты какой грани искусства принадлежишь?
Магия в том мире, куда я попал, была
разная. Это во многом зависело от того, кто ее практиковал.
Учебники на этот счет говорили туманно и расплывчато; полную
картину, наверное, можно было бы составить лишь самому на основании
многолетнего опыта. Ярко выраженным магическим талантом,
позволяющим творить сверхъестественное, обладал примерно каждый
сотый человек, а слабые способности, к примеру, зажечь костер без
спичек, обнаруживались у каждого десятого. Вроде не так много
настоящих волшебников набиралось. С другой стороны, не так уж и
мало, учитывая общую численность моей расы. По другим народам
ситуация была иная. К примеру, эльфы были почти поголовно слабыми
эмпатами, каждый десятый эльф был сильным, по человеческим меркам,
магом природы. Орки в целом были как люди, только основной упор
делали не на стихии, а на шаманизм и некромантию. Среди гномов,
настоящих, классических гномов, бородачей полутора метра ростом и
поперек себя шире, магом был один из тысячи. Мелкие расы вроде
змеелюдей или кого-то, напоминающего по описаниям джиннов, имели
свои особенности, но представители их были редки и в заселенных
людьми краях почти не встречались.