– Боевая магия? – вспылил
Пирелли. – Да как ты смеешь ставить этих безграмотных недоучек
в один ряд с членами нашего ордена?! Они же абсолютно ничего не
понимают в тонких расчетах, в едва уловимых колебаниях эфира, в
положении великих звезд, наконец!
– Очень хорошо, – кивнул
я. – Я тоже в них ничего не понимаю. Думаю, мы
сработаемся.
– Вон! – выкрикнул
предсказатель и, когда я наскипидаренным зайцем выскочил из
палатки, вернул меня обратно воплем: – А татуировка?! В первом же
городе доложу куда следует!
Пришлось сжать зубы и тащиться
обратно, а во время процедуры не отпускать с запястья холод.
Пирелли был, судя по всему, на меня сильно обижен и втыкал иглу
так, будто хотел пропороть руку насквозь. Зато получилось
достаточно красиво. Правильный круг показывал, что я маг, снаружи
было написано мое имя, а больше никаких отметок пока и не было,
только что я самоучка, да к тому же неопытный.
– Зря ты отказался от вступления
в мой орден, – сказал напоследок предсказатель,
продемонстрировав свой опознавательный знак. Кроме глаза,
служившего отличительным знаком пророков, там имелось еще
изображение весов. – Стал бы моим учеником и всю жизнь бы не
знал забот. А так крутись, как хочешь, голь перекатная.
Надо же, передо мной – маг-торговец!
Теперь понятно, что он делает в обозе. Я не я буду, если цены на
хлеб к нашему прибытию в столицу не взлетят раз эдак в пять.
– Зачем мне весы, –
пренебрежительно фыркнул я, – мне куда больше подойдет
башня.
Башню на запястье носили лишь главы
магических орденов. От такой наглости Пирелли выпучил глаза, а я
одним глотком допил недешевый чай, оставшийся в чашке, и был таков.
Посмеиваясь и почесывая место, куда нанесли магическую татуировку,
я шел по спящему лагерю. Жалко, конечно, что не удалось сохранить
инкогнито чародея, но зато и таиться теперь не надо, да и с разными
документами проблем не будет. Официальный документ, вроде
удостоверения личности, у меня теперь, хе-хе, всегда с собой. По
крайней мере, до тех пор пока я не решу его свести. Но в общем-то,
а зачем это нужно? Наличие следа делает чародея прекрасной мишенью
для различных подстав, поэтому даже очень законопослушные
волшебники, если меняют свой ранг или положение, предпочитают не
удалять старый рисунок, а располагать новый либо поверх него, либо
рядом.