00:25, 00:24…
-Ты чего к нам пристал?! Ооой… Что это? Ооо… Ой… Твою же
мать!
-Вы первые начали... Хааа-ха-хо! Фу, чем воняет? Ы-ы-ууу…
Ха-ха-ха!
-Ты ж пэка!!! Чего хотела??? Дебаф твой воняет… Да кончай бить
меня, уже!
-Хрен тебе. Получай! Ыыыхахнык-ха-ха- ХА!
00:02, 00:01, 00:00.
Порыв ветра унес клочки тумана… На траве скрючившись валялась
чуть живая рыжая эльфийка, а над ней с окровавленными мечами в
обеих руках, стояла белоснежная фигура с развивающимися, как будто
живущими сами по себе, седыми волосами. Шлем слетел, и теперь было
точно понятно это юная девушка-хуман в мужском доспехе. Только
абсолютно седая. Глаза ее были мокры от слез, лицо перекошено
неестественной гримасой, рот искривлен в зловещей улыбке.
-Ну, мочилась ли ты на ночь, Дездемона???
-А? Ч…Чего???
-Риторический вопрос.
Гладиус плавно вошел в щель доспеха, между шеей и левой
ключицей. Бельчонок вздрогнула, всхлипнула и умерла. Иззабибель
наклонилась и поцеловала ее в губы.
-Дьявол, что я делаю?
Она не могла этого знать, но это был поцелуй Кибелы. Ведь
влияние сути ламии никуда не ушло. Так же, как и сущность суккуба
не пропала.
Да, некоторые возможности исчезли, но желания, инстинкты,
рефлексы… Все сохранилось, а местами и усилилось.
Она выдернула гладиус и лизнула соленую, горячую, чуть отдающую
железом кровь. Нет, не то. Взгляд упал на поверженного орка. Хм,
красная… а почему не зеленая?
Да… Да, вот она, кровь многосильного мужа! То, что необходимо
ламии… Жаль, тело мертво, и кровь почти не течет. Хм, может
вырезать печень?
Но все равно, что-то не то… Вкус – да… Но сил не придает. В ней
нет… Души?
Вдруг, как взрыв, как вспышка - воспоминание. Даже не
картинка, мыслеобраз, ассоциация.
Она тогда еще была человеком. Да, ведьмой… Или языческой жрицей,
уже не важно. Да и не вспомнить точно. Но человеком. Кровь, повсюду
кровь, залитый ею алтарь, стекает с жертвенника, растекается и
впитывается в земляной пол. Она и ее сестры, нагие и веселые,
обливаются живой кровью, пьют ее, наслаждаются, втирают в себя и
друг дружку, вылизывают обильно политые чужой кровью груди и лона…
живут… ДА! ЖИВОЙ КРОВЬЮ!
По стенам пещеры, где было оборудовано капище вниз головами
висят тела… Много. И с потолка свисают привязанные за ноги жертвы.
Тоже без одежд и заткнутыми ртами, так что они лишь мычат и рыдают.
Их глаза с ужасом и отвращением следят за действом, это их
кровь… Кровавый дождь не прекращается несколько часов, сестры
постоянно отворяют раны. Все жертвы – сильные полнокровные мужчины,
их хватает на долго… В основном крестьяне, но есть и воины… Их
кровь, кровь убийц и насильников, особенно сладка. Подвешенные тут
и там лампады дают больше теней нежели света, но они и не стремятся
в Свет.