Базар Бриеста расцветал по весне
вместе с садами бриестских окраин. В теплое время года сюда
начинали съезжаться торговцы со всего света. Большой приморский
город радушно принимал заморских гостей.
Приезжали сюда темнокожие силийцы,
торгующие винами и оливковым маслом. Любили в Бриесте эфинийцев –
гости из Эфинии всегда были одеты в броские цветастые наряды,
поэтому жители города приходили на базар хотя бы только для того,
чтобы на них поглазеть. Торговали эфинийцы такими же яркими
тканями, но позволить себе купить их мог не каждый – только
зажиточные горожане.
Но популярнее всех были желтокожие
торговцы из Кан-Ри. Приезжали они не каждый год - страна дальняя, -
и привозили с собой диковинные плоды: сушеные, засахаренные и даже
свежие. Загадка, но за недели пути по суше и по морю, плоды Кан-Ри
не сгнивали и выглядели так, будто только-только сорваны с дерева.
Среди жителей Бриеста бытовало мнение, что за сохранность плодов
отвечали канрийские маги – мрачные, молчаливые, а потому крайне
загадочные личности, всегда сопровождающие канрийских
торговцев.
Шими среди ярких канрийских фруктов –
оранжевых, желтых, красных, ядовито-зеленых – казались
неприметными. Но все в Бриесте знали, что они-то как раз самые
вкусные, и оттого, понятное дело, самые дорогие.
- Не говори ерунды, - сказала Равена,
после того, как Амир с трудом оттащил ее от прилавка с пестрыми
эфинийскими тканями. – Как ты можешь угостить меня шими? Ты знаешь,
сколько стоит фунт шими? Целое состояние. На эти деньги можно
купить столько мяса, что его хватит на месяц. – И, усомнившись, на
всякий случай добавила: - Если подавать на завтрак не каждый
день.
- Ты и впрямь глупышка, Равена, –
снисходительно ухмыляясь, сказал Амир; он озирался, словно что-то
высматривал. – Я сказал, что угощу тебя шими, но не говорил, что
собираюсь транжирить деньги.
Равена озадаченно округлила глаза, не
понимая, о чем говорит брат.
- Запомни, – продолжал Амир; его
улыбка стала дерзкой. – Этот мир и так принадлежит нам, поэтому
все, что мы захотим, - будет нашим.
Порой, как сейчас, замечая в глазах
брата неукротимые всполохи, которые выдавали в нем натуру
самоуверенную и властную, Равена как будто вспоминала, что Амир ей
на самом деле не родной брат. Ведь и она, и ее родители обладали
нравом сдержанным и спокойным: держаться особняком, не лезть на
рожон, обходиться малым, стерпеть и смолчать, если это возможно –
таким простым правилам они следовали всю жизнь. Характер Амира был
полной противоположностью: он вмешивался, во что не следовало, лез
на рожон, всегда хотел большего и был просто не способен стерпеть и
смолчать.