Детвора хохотала, понимая, что Амир
потешается над Равеной, сама же Равена буравила брата яростным
взглядом тех самых глаз цвета грязных голубиных крыльев, и едва
сдерживалась, чтобы не пнуть наглеца. Глаза у нее и впрямь были не
самого красивого оттенка. По правде сказать, довольно некрасивого –
темно-серые, как размытая после дождя земля на дорогах. Но Амиру уж
точно не стоило над ними смеяться! В конце концов, внешность дается
людям при рождении – с этим уж ничего не поделаешь.
- А разве Амиру нравятся такие, как
женщины-сапфиры? – удивился малыш Яни. – А мы думали, тебе нравятся
смуглые черноглазые силийки.
- М-м? – заинтересовалась тотчас
Равена, заметив, как напрягся рядом Амир. – А почему это вы так
думали?
- А потому что мы вчера в городе
видели, - с готовностью бросилась рассказывать звенящим тоненьким
голоском Лини, - как Амир с силийкой в переулке...
- Ах, вы мелкотня пронырливая! А ну
кыш отсюда! – вдруг подскочив, заорал Амир, и детвора тотчас с
визгом бросилась врассыпную.
Брат Равены какое-то время гнался за
ними, но, видимо, только для устрашения, потому что догонять не
стал – почти сразу вернулся.
- Интересно-то как, - протянула
Равена, искривив губы. – Чем это ты занимался в переулке со смуглой
черноглазой силийкой?
Амир на ходу поиграл бровями и присел
возле сестры на корточки.
- Тебе рассказать?
Равена выставила руку вперед и,
задрав гордо подбородок, отвернулась:
- Лучше молчи. Не хочу знать о твоих
похождениях.
Она чувствовала, что брат продолжает
смотреть на нее с улыбкой, чуть склонив голову, и невольно
повернулась.
Амир был красив. Но в отличие, к
примеру, от Натаниэля, утонченного и благородного, каким его
помнила Равена, - красотой грубой и дикой. Она знала, что брат
нравится женщинам. Знала, что он был не из святош. Но предпочитала
не касаться этой темы. Учитывая дерзкий и авантюрный нрав Амира,
Равена подозревала, что, дойди истории о его похождениях до
родителей, и мать, и отец со стыда бы сгорели. Впрочем, нужно
отдать Амиру должное: если он и пускался во все тяжкие, то
умудрялся делать так, чтобы это не затрагивало его семью.
- А что ты там не договорил? –
спросила Равена. – Что еще для возрождения клана, кроме своего
сердца, должна была отдать его главе женщина-сапфир? Что это за...
«кое-что»?