— Мама ликвидирована?
— Уже пускает слезу в обнимку с Татьяной.
Я стойко перетерпела плоские шутки тамады и, когда пришло время поздравлений, обрадовалась появлению Леши. Даже старалась не думать о том, что за то время, пока он отсутствовал, можно съездить до Питера и обратно.
— Главное, чтобы вы ценили внутренний мир друг друга... — донеслась до меня часть поздравления Костика.
Внутренний мир в устах патологоанатома? Можно же громко смеяться? Костик каждый день его ценит, только у незнакомых людей.
Гражина Эдуардовна целый вечер обнимала Инессу и называла дочкой — конечно, все это благодаря стараниям Клементьева, который в итоге запер тамаду в туалете, потому что тот был недостаточно веселым.
В принципе, Константина Ивановича я за это не осуждала. Будь моя воля, даже сбегала бы за амбарным замком в ближайший магазин.
Вот только мне совсем не нравилось настроение Леши. Он даже ни разу за весь вечер не намекнул мне на секс в туалете, в подворотне или еще где-нибудь, хотя мы не виделись почти двенадцать часов. Я не задавала вопросов, пусть и очень хотелось. Вытерпела до конца вечера. Молчала в такси.
Да, я понимала, что сейчас будет какое-то дерьмо, но такое...
В квартире сразу обратила внимание на две сумки в коридоре и обернулась, посмотрев на Лешу, который так и не закрыл дверь.
Этим все сказано. Я уже поняла, но ждала.
Он тоже смотрел на меня. Долго, невыносимо долго.
— Ивонна, сегодня в ЗАГСе я подал на развод. У нас ничего общего нет, детей нет — нас разведут без суда.
Что мне сделать? Закатить истерику?
Нет, я молча смотрела, как Леша забирает вещи и уходит. Ну что поделать... Которая по счету попытка не удалась? Третья или четвертая? Я сама со счета сбилась.
Значит, к лучшему.
А может, потому, что я растолстела?
Я истерически рассмеялась, опустившись на пол.
Ничего, и не с таким справлялись. А не в первый раз уже не так больно.