— Вы ведете себя как капризный
ребенок.
— Мне можно, я вчера чуть не
умер…
— К счастью, вы выжили, и вам надо
набираться сил. — Она была настойчива и заботлива. — Будете есть,
спать и выполнять все, что положено, пока не поправитесь
окончательно.
— Хотите сделать из меня толстого
жертвенного барана?
— Вы невыносимы, но я от вас не
отстану… Пейте. — Девушка осторожно поднесла к его губам
кружку.
— Тогда пододвиньтесь ко мне поближе
и помогите сесть. — Превозмогая боль, он обнял ее за талию.
— Вы пользуетесь тем, что больны, и
ведете себя, как мальчишка. — Девушка мягко, но твердо сняла его
руку со своей талии. — В другой ситуации я вылила бы этот бульон
вам на голову, но теперь я просто заставлю его выпить. И не
сопротивляйтесь — не получится. Сегодня я сильнее вас. — Она
засмеялась, и барон все-таки выпил бульон залпом, как водку.
Поморщился:
— Теперь довольны?
— Почти. Осталось принять снотворное,
и на сегодня все.
Фон Берг обреченно выпил и его.
— Вы напичкали меня лекарствами по
самое горло.
— Для вашего же блага.
— Так говорят все тираны. Чтобы
смягчить мои мучения, просто прилягте рядом. Даже на расстоянии вы
меня согреете своим присутствием. Ну же, пожалуйста…
— Когда вы поправитесь, я припомню
вам все. — Девушка шутливо погрозила барону пальцем. — И месть моя
будет страшна. А теперь не капризничайте и спите. Иначе в следующий
раз рядом с собой на кровати вы увидите Егора — будет его очередь
дежурить около вас.
— Вы хотите моей смерти? Этого я не
переживу... Вы сегодня совершенно бессердечны к моим душевным и
физическим страданиям. Будьте же милосердны и пожалейте меня хоть
немного!
— Не можете не дурачиться! Ну,
хорошо, я посижу рядом, пока вы не заснете. — Екатерина смягчилась
и опустилась на стул, стоявший возле кровати. Генрих взял девушку
за руку.
Ее присутствие успокаивало и
волновало его одновременно. Сегодня он позволил себе валять дурака
и говорить Катрин вольности. Потом можно будет списать это на
болезнь.
Ему так многое хотелось ей сказать.
Но он этого никогда не сделает — она не будет с ним счастлива, и он
не посмеет тревожить ее своими признаниями. Они слишком разные…
Холодный законченный эгоист и чистая невинная девушка. Даже если он
изменится, что ожидает их в будущем?
При его любви к риску и азарте в
охоте, он вряд ли проживет долго… Спокойная жизнь тихого обывателя
не для него. И это поменять он не в силах, даже ради Катрин, как
цвет глаз или волос. А она будет переживать все его падения, как
свои собственные. Как она осунулась за последние дни... Катрин так
близко принимает все к сердцу.