И самое главное, я никак не могла понять, куда бежит этот несчастный, сразу из постели, если глаза девушки светят ему со старта. Ну старт, он же вначале дистанции. Единственное, что приходило в голову – девушка настолько страшна без косметики, что, увидев ее глаза, бедолага, несся как от собаки Баскервилей.
Сегодняшняя музыка представлялась приятней. Возможно по той простой причине, что я не понимала языка, на котором пели. И какую бы ахинею не нес исполнитель, мне слышались только мурлыкающие нотки.
Официанты умудрялись не только просочиться в плотной толпе танцоров-самородков, но и продать тем дорогую выпивку. Вот уж кто выиграл бы любой танцевальный конкурс, не говоря уже о соревновании эквилибристов. Выпивка не помогала отдыхающим двигаться лучше или эффектней. Зато прекрасно помогала не думать о том, как они выглядят со стороны. Заодно искренне любоваться и восхищаться эпилептическими танцами спутников, с которыми намечались курортные интрижки. Вот так алкоголь не только препятствовал стрессу от эстетического шока и нокаута, но и позволял по-прежнему желать страсти с неуклюжими партнерами на дискотеке.
Нейт не пил, ну просто ни капли. Продолжал виртуозно подкидывать булыжник и руководить мной в совместном движении.
И все вроде складывалось неплохо – по крайней мере, не настолько катастрофически, как я могла предположить поначалу. Но в эту минуту в толпу вклинилась парочка. Вначале я приняла их за людей. Затем подумала, что это замаскированные сетты. Возможно, ставрисы, которым в детстве не хватило витаминов и микроэлементов, и они не смогли вырасти до нормальных габаритов. Мужчина и женщина носили кепки, с задвинутыми на лицо козырьками. В темноте самое то, а как же. Кроме козырьков их лица скрывали очки – такие огромные, солнечные, похожие на стрекозьи глаза. Ну да. Когда же еще надевать черные очки, как не ночью, на пляжную дискотеку? Самое то, чтобы немножечко поразвлечься. Прикидываясь, что ничего не видишь, смело танцевать на ногах окружающих.
Женщина одевалась в странное рубище цвета фуксии. Нечто среднее между платьем «летучая мышь» и холщовым мешком для картошки, щедро усыпанное блестками и стразами. Мужчина выглядел под стать своей даме. В алой сверкающей рубашке из люрекса, с тремя большими цепями на груди и атласных брюках, что стояли колом.