— Если бы я училась в Академии, за
такое могли бы и отчислить: это строго запрещено.
— А ты еще не учишься, значит? —
глупо спросил Вик. То-то он удивлялся, что лицо Лиззи не кажется
ему знакомым.
— Только осенью пойду. Если честно, я
и с бестиями пока не сражалась. Родители меня не брали с собой.
Сначала научись, говорят. Вот я и перепугалась до смерти, когда
полиписы появились. Прости, надо было сразу прийти на помощь.
— Ты меня навсегда… погасила? —
решился Вик на вопрос, который его мучил.
Лиззи энергично замотала головой.
— Что ты! Разве можно огневика
навсегда погасить! Вообще магия уже должна была вернуться. Не
понимаю…
— Давай по порядку, — попросил он. —
Я очень мало помню о сегодняшнем дне. Только о том, что…
«Что я гонюсь за тобой и ткань платья
рвется в руках…»
Вик зажмурился, не желая этого
видеть. Какое настырное воспоминание! И без него тошно! Может, это
он сам наказывает себя за то, что хотел сделать с девчонкой?
— В общем, ты как-то сразу не вызвал
у меня доверия, — издалека начала Лиззи. — Когда шагнул из
огненного портала и сказал, что ты Викар.
— А ты меня знаешь, что ли? —
удивился Вик.
— Еще как знаю! Происшествие на балу
Первокурсников разве что ленивый не обсудил. А Ран к тому же мой
троюродный брат со стороны мамы. Кстати, мы всей семьей
присутствовали на обручении Рана и Коры. Она была такая хорошенькая
в алом платье!
Вик сжал челюсти и кулаки, внутри все
перевернулось от злости. И нет сейчас под рукой эля, чтобы влить в
себя кружку-другую. Хотя с элем, пожалуй, надо завязывать, если он
не хочет и дальше обнаруживать себя на берегу без памяти и без
магии.
Видно, та, шестая или седьмая по
счету, кружка стала лишней. И чего он так надрался? Ах да, успел
повздорить с приятелем Чада — земляным магом. Его звали, его звали…
Холгер, кажется! А из-за чего поцапались? Точно, из-за
девчонки!
Холгер зубоскалил над Виком, говорил
о том, что ни одна девушка — только вот он называл их куда более
резким словом — не могла бы заставить его страдать. Вика не слишком
удивляли подобные речи: земляные всегда считались холодными и
бесчувственными. Браки они обычно совершали по расчету, а не по
любви. И недаром амулеты, призванные успокоить разбитое сердце,
изготавливали тоже они.
— Вот одна по мне сохнет, — хвастливо
продолжил Холгер. — Вернее, мокнет! Водница она. Как-то ее родители
пригласили мою семью в замок. Какие-то свои дела решали, а я
отдыхал. Там с ней и познакомились. Элиза. Смазливая мордашка.
Девчонка еще совсем не целованная. Думаю, у нее до меня и парней-то
не было. Я тогда поостерегся, а потом думаю: а чего теряться, раз
она сама на меня вешается.