Я разделся и расплёл волосы, после чего покосился на баночки.
Обмазываться всей той дрянью, конечно, не собирался, просто накинул
мягкий банный халат.
В комоде отыскал камень, чтобы волосы сушить, вот только… он
оставался холодным, чтобы я не делал. И как оно работает вообще?
Оно же магическое, верно?
Вытерев патлы полотенцем, начал драть как есть расчёской. Какая
же дроч! Покопался в ящиках, но ничего похожего на ножницы не
нашёл. Да, даже для ногтей там пилка лежала.
Хорошее расположение духа начало покидать меня, но ровно до того
момента, как нашёл мешочек с деньгами. По крайней мере, это было
очень похоже на монеты, причём золотые. Откуда брала одежду Найрае,
тоже приметил, так что с этим проблем не возникло.
Пока я копался в вещах, снова кто-то постучал. Закрыв дверцу
шкафа, разрешил войти. Это оказалась Алиат с выражением лица,
полным сочувствия.
— Я видела, как ты выбежал из трапезной, — сказала она и
замерла, смотря на меня. — А что у тебя с волосами?
— Я прогнал Найрае, — состроил я страдальца. Всё же, надо было
продолжать отыгрывать роль прежнего принца. Видимо, получалось
хорошо, так как девушка просияла.
— Я помогу тебе! — всплеснула она руками и направилась к комоду
со всеми принадлежностями для ухода. Испытав облегчение, уселся в
плетеное кресло перед зеркалом и отдался её профессиональным
рукам.
— Спасибо, Алиат, — сказал я от чистого сердца. — Что бы я
только без тебя делал.
Лесть ещё никогда лишней не бывала, тем более с девушками. Я
видел её довольное лицо и понимал, что всё сказал правильно.
Вообще, не смотря на произошедшее перед ужином, она не выглядела
стервой, скорее простой влюблённой девушкой. Все её движения
говорили о том, что она была очень близко знакома с Адмиром, а
потому не испытывала никакого стеснения, как та же Найрае.
— Я так рада, что ты выгнал её! Та ещё выскочка, только полгода
во дворце, а мнит о себе, будто знакома тут со всеми. Тем более, я
же знаю, что она точно не в твоём вкусе. Со мной то тебе точно
лучше будет, я знаю все твои привычки и особенности. И в новом
месте кто, как не я скрасит твой быт?
Я состроил рожу страдальца и она заткнулась.
— Я не хочу уезжать.
— Я знаю, солнышко, — она поцеловала меня в макушку и обняла,
слегка сгорбившись. — Политика такая страшная вещь, ещё и эти
жуткие ксилтарцы. Лучше бы мы отдали те шахты им, пусть подавятся,
чем вся эта жуткая война. Целых два года, подумать страшно!