- Надеюсь, вчера вы всего лишь попугали нас нашествием волков? – спросила Анна-Ми, поворачивая разговор в нужное русло.
Я тут же обратилась в слух, делая вид, что меня чрезвычайно заинтересовала миниатюра в углу. Она была такая тусклая, что разобрать, что на ней изображено, не было никакой возможности.
- Ничуть, любезная Анна-Ми, - пожала плечами Саломея.
Сегодня она была особенно эффектна в синем платье зауженного покроя. Он не так откровенно подчеркивало ее фигуру, как тот наряд, что она продемонстрировала нам накануне, но был безупречен, обрамляя ее красоту. Лиф плотно обтягивал тонкую талию и высокую грудь, а руки, прикрытые короткими пышными рукавами и кружевными митенками, могли бы принадлежать статуе богини любви в королевском парке.
- Ах! – всхлипнула моя подруга. – Я всю ночь не сомкнула глаз!
- Мы тут давно позабыли о спокойном сне, - произнесла Саломея. – Уже год, как боимся выходить из дома в одиночку. Да и вдвоем не всегда осмеливаемся.
- Как это ужасно! Как это страшно! – причитала Анна-Ми. – Сколько уже людей погибло? В провинции Лозер семь лет назад волк загрыз шестерых!
- Наши волки поохотились кровожаднее ваших, - ответила Саломея. – С прошлого года у нас семьдесят девять жертв.
Анна-Ми снова изобразила обморок, и я захлопотала возле нее, обмахивая веером.
- Мой эликсир, - слабо протянула Анна-Ми, не открывая глаз. – Пятнадцать капель… Немедленно…
Я открыла ее сумочку, рылась там долго и старательно, а потом сказала:
- Капель здесь нет, мадемуазель.
- Ах да, я оставила их в комнате…
- С вашего позволения, сейчас же принесу, - сказала я с поклоном.
- Да, будь добра, Медхен, - произнесла Анна-Ми, перемежая слова стонами, и доверительно сообщила Саломее: – Я просто умираю без своих капель. Они приготовлены лучшим аптекарем – месье Жеромом. Вы слышали о нем? У него самая большая лавка в столице. Он смешивает…
Я вышла из гостиной и громко простучала каблуками по коридору, но пошла не к спальным комнатам, а на цыпочках поднялась выше, на третий этаж, сунув неизменную трость под мышку.
Судя по громыханию посуды, Пульхерия орудовала где-то внизу, в кухне, а наверху было очень тихо.
Третий этаж выглядел мрачно. Если на втором еще поддерживался показной порядок, то здесь служанка не слишком утруждала себя уборкой. Пыль хлопьями свешивалась с потолка, металлические кольца, вкрученные в стены, покрыты подтеками застывшего воска.