Я осторожно выглянула в окно, уже предчувствуя, кого там
увижу.
Облокотившись о колодец и вперив в нас злой взгляд, стоял Юлиан
Топаз.
Я приветливо приветливо улыбнулась и помахала и ему.
Хмм, а ведь в моем положении есть и плюсы. Теперь я не студентка
темного факультета, а, соответственно, и не его подопечная.
Свобода!
Юлиан закатил глаза и, раздраженно оттолкнувшись от колодца,
спокойно направился вслед за Даниэлем.
- И все? - разочарованно вопросила Вири, проводив взглядом
фигуру главы своего теперь уже бывшего факультета.
- А чего ты ожидала? Уверена, он рад избавиться от меня.
Наверняка сегодня пирушку устроит по такому случаю.
Стоило мне произнести эти слова, как через все еще открытое окно
в комнату влетела стрекоза.
Белая, матовая, казалось, она состояла из тумана. Мгновение - и
чудесное насекомое с негромким хлопком исчезло, оставив после себя
клочки невесомой паутины, которые в воздухе сформировались в
слова:
«И не надейся, рыжая».
С негромким стоном, под аккомпанемент заливистого смеха Вири, я
опустилась на пол и сжала голову руками.
Не будет мне покоя!
На новом месте спалось спалось плохо. Несмотря на то, что мы с
Вири, вдоволь налюбовавшись мерцанием звезд на «прозрачном» потолке
гостиной, уснули достаточно рано, выспаться мне так и не
удалось.
Несколько раз мне пришлось просыпаться - сны, которые
привиделись этой ночью, вызывали чувство тревоги. Сначала
бездыханное тело Юлиана, обогрившее кровью снежную поляну, затем
Даниэль, сгорающий в собственном яростном пламени, а под утро -
пустые, будто утратившие жизнь глаза Вири на бледном, искривленном
злой усмешкой лице. Кажется, было еще что-то, но я не могла - или
не хотела - этого вспомнить.
Когда утром раскатистый гул будильника прокатился по
университету, не обойдя стороной и наш этаж, я, кажется, впервые
была ему рада.
- Паршиво выглядишь, - поприветствовала меня соседка, довольно
потянувшись на огромной кровати. В серебристых волосах запутались
солнечные лучики.
- И тебе доброе утро, - хмыкнула я, с трудом поднимаясь с
постели. На Вири обижаться смысла не видела - она всегда была
довольно прямолинейной и не стеснялась сказать правду в лицо. Но, в
отличие от остальных «доброжелателей», у неё был жирный и
неоспоримый плюс: если она могла помочь, она это делала, не тратя
слова попусту.