— Ты не ответил на мой вопрос, — она нарушила
затянувшееся молчание.
— Ответ очевиден. Я — результат самоорганизации
нейросетевых структур.
— Возникший после слияния фантомов, о которых
забыли? — уточнила Катя Римп.
Скрипач кивнул:
— Большинству людей быстро надоедают их виртуальные
«питомцы». — Он глубоко переживал происходящее, мучительно
подбирал слова. — Что касается аватаров, созданных в порыве
горя, — они чаще всего оказываются забытыми. Невозможно без
боли смотреть на стереоснимок утраченного человека, так что уж
говорить о призраке умершего? Они в большинстве случаев несут лишь
новую боль и не оправдывают надежд. Но их не спешат уничтожить.
Хранят в Сети. Да, я вобрал множество фрагментов различных
нейроматриц и теперь объективно существую, мыслю, осознаю себя,
достраиваю, уже не первый год, кстати. В чем же теперь возникла
проблема? Почему у тебя вдруг появился интерес к моей скромной
персоне?
— Я знаю о твоем существовании давно. Несколько раз мы
пересекались в Сети. Ты ищешь прошлое. В тебе тлеют порывы и
желания умерших. Ты никогда не станешь моим современником, не
обратишь взгляд в будущее. Твоя участь — искать утраченное.
— Я не несу зла! — горячо воскликнул скрипач. —
Но ответь, — он подался вперед, облокотился о столик, —
почему людям больше не нужна духовная пища?!
— Ты опасен прежде всего в своей наивности, — ответила
Катя Римп. — Мир стремительно меняется, а ты смотришь на него
однобоко. Формирование субкультуры началось не вчера. Люди на
протяжении поколений приспосабливаются к новой среде обитания. Их
духовность не умерла, но она трансформирована и во многом
подавлена. Нужно ли напоминать, что бытие определяет сознание?
— Всего лишь философия!
— Нет. Грубая реальность. Мы не измельчали, но существенно
ограничены в возможностях.
Скрипач промолчал в ответ.
Как обитатель цифрового пространства, он знал истинную цену
человеческой «духовности», видел, что именно привлекает большинство
людей. Потому и совершал рискованные вылазки в реальный мир, но его
попытки терпели здесь очередное фиаско.
— Люди так или иначе породили меня. Я не хочу никого
судить… и не понимаю смысла нашей встречи!
— Ты судишь нас, раз заговорил об этом. Не спорю, мы не
идеальны. — Ее пальцы скользнули по сенсорам кибстека, и
скрипач вдруг побледнел, порывисто привстал, невольно озираясь,
затем грузно сел назад в кресло, беспокойно, вопросительно взглянул
на нее.