Увидев Амелла в белых одеждах,
символизирующих чистоту и непорочность, с вышитыми золотом
символами Бога Света, Хозяина Солнца, Арнана охватила злость.
- Ты... ты... Да как ты посмел?! -
задыхался он от негодования.
- Не гневайтесь, милорд, - мягкий
голос жрицы свёл на нет весь гнев Арнана. - Разве эти одеяния не к
лицу молодому господину Амеллу? Архиепископ лично приготовила их
для него в качестве дара.
- И откуда же Архиепископ знает этого
ба... Гхм моего дорогого младшего брата?
Вопрос Арнана был скорее обращён к
Амеллу и он понятия не имел, как на него ответить. Он не знал
никакого Архиепископа. Из всех присутствующих, кроме Арнана и
Дункана, лишь лицо жрицы казалось ему смутно знакомым. Но он никак
не мог припомнить, где мог ее видеть.
Жрица решила проигнорировать вопрос
Арнана, лишь слегка улыбнулась. У Амелла возникло тревожное
предчувствие, что его опять хотят втянуть в неприятности.
И как в воду глядел!
- Арнан, дорогой, какое счастье, что
я догнала тебя! - раздался радостный голос милой на вид молодой
особы, буквально ворвавшейся на площадь верхом на вороном коне.
Спешившись, она подошла к ним и взяла
Арнана под руку. Они оба перекинулись заговорческими взглядами.
Амелл скрипнул зубами от злости.
Только Богам ведомо какого труда
Амеллу стоило сдержаться. Голос Найлы, а именно так звали невесту
Арнана, её вид вызывали во всём его теле дрожь. Ноги внезапно стали
ватными, но Амелл приказал себе замереть, подобно каменному
изваянию. Где-то внутри возникло навязчивое желание упасть ей в
ноги и молить о прощении. Однако Амелл не поддался ему.
А память услужливо подкидывала ему
новую порцию воспоминаний, о том, как Найла постоянно измывалась
над ним. Ей мало было доставать его днём, так она иногда заявлялась
в его комнату ночью, окатывала ледяной водой, выгоняла его на холод
или запирала в темнице замка. Если Арнан предпочитал просто
избивать его до полусмерти, то пытки Найлы всегда были более
изощрёнными. Порой создавалось впечатление, что она ненавидит его
больше, чем родной брат. А может ей просто нравилось причинять
боль.
Внезапно все эти чувства также резко
исчезли, как и появились, а на лице Найлы отразилось
непонимание.
Амелл склонил голову набок. В уголках
его губ затаилась насмешливая улыбка. У него возникло стойкое
ощущение, что всё что он вспомнил происходило не с ним, а с другим
человеком. Будто все его воспоминания были подделкой.