– Так, – скомандовала мать, сурово посмотрев на младшего брата, родившегося ровно через пятнадцать минут после нее. – От тебя толку как всегда мало. Бери Камочку, и поезжайте, – скомандовала она. – А Вася пусть здесь остается. Если этот отморозок вздумает на меня напасть, пристрелит быстренько…
– У меня, Галина Евгеньевна, табельного оружия нет, – робко подал голос шкафообразный охранник.
– Ну тогда свяжи его, что ли? – хмыкнула маман и добавила грозно: – Влад, Камилла, вы не опоздаете?
Камилла быстро нацепила пальто, схватила маленькую, словно кошелек, сумочку, заторопилась к выходу.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – впервые подал голос Демьяновский.
– Сидеть, – пригрозила мать. – Тебя, мирный граф, никто не отпускал.
Камилла усмехнулась, зная любовь матери к эвфемизмам, когда русские ругательства заменяются похожими по звучанию английскими словами.
Peace duke! Обхохочешься!
– Лучше б ты в гестапо попал, – хмыкнул на прощание Хоук.
– С какой это стати я граф, да еще и мирный? – изумился Роман, тяжело плюхаясь на стул. Он слышал, как хлопнула входная дверь. В квартире стало тихо. Лишь огромный Вася топтался в дверях, да ужасная женщина, высокая, статная, с пергидрольными кудрями, выставляла из большой кошелки разносолы. Судочки с котлетками и салатиками.
– Давай, рассказывай, – велела Камилкина мать. – И самое главное, почему на мою девочку думаешь? Ко мне своих людей присылал. За домом следили. Как нелюдь нечеловеческая, честное слово! Пришлось Яше звонить. А разве это дело? – вздохнула она. – С одной стороны, это хорошо. У нас с ним хоть на старости лет общие темы для разговоров появились, а с другой – только полный идиот может подумать на мою Камочку…
– Хорошо, – пробормотал устало Роман, в глубине души безмерно радуясь.
«За двадцать тысяч евро ты избавился от этой хабалки, Рома! – мысленно возликовал он. – Всего-навсего двадцать тысяч! Прекрасная сделка! Теперь главное, чтобы эта женщина с веслом не погнала меня в ЗАГС. Нужно свинтить тихонечко и никогда не появляться. Забыть про пропавшие деньги. Забыть к ядреной фене саму Камиллу. И справедливо считать, что дешево отделался».
– Я слушаю, – сухо заметила несостоявшаяся теща и тут же перебила сама себя: – Ты есть будешь?
От такого перехода Роман поперхнулся.
– Нет, спасибо, – мотнул головой. – Если можно, воды или чаю, – попросил он, внезапно поняв, что пересохло в горле.