- Твою мать, - с чувством произнёс я. И в этот момент в коридоре
раздались громкие голоса, смех, и тут же меня всего пробило нервной
дрожью. Стало страшно, что или я вылечу с работы как решивший
пошуровать по тяжёлым сейфам оперов, откуда вытащил конфискованное
оружие (тогда ещё не знал, что подобные вещи тут же опечатываются в
одном из сейфов оружейки), или спишут по состоянию психического
здоровья, если окажется, что пистолет мне мерещится. Проверять, что
из этого правда я не решился, пусть даже и разберутся потом, что я
совсем ни в чём не виноват. Поэтому я схватил кейс, захлопнул его и
торопливо сунул под бушлат, потом затянул шнуровку на поясе, чтобы
тяжёлая ноша не выпала прямо под ноги. Хорошо, что выдали вещи на
пару размеров больше, причём, не только мне (я-то посчитал, что это
своеобразная дедовщина кладовщиков над молодым сотрудником), но и
старым сотрудникам тоже выдавали вот такие 'великанские'
размеры.
- Не устал? - спросил один из оперов, вошедших в кабинет спустя
несколько секунд, как я закончил возню с одеждой. - Этот не
буянил?
- Да нет, тихо вёл. Только бубнит себе под нос что-то да
лыбится.
- Ну, это он ненадолго, да, Макар?
- А ваш ствол за пазуху спрятал, большой и в коробке, - тут же
прошепелявил цыган. - С пола поднял и спрятал.
'Вот жешь сука!', - подумал я, вновь испытав приступ паники
Опера тут же заржали.
- Ага, и базуку в карман заныкал! У нас же здесь по углам чего
только нет. Что только не валяется. Слушай, Макар, а ты ничего
такого не подобрал, а? Ещё так грамм тридцать герыча? - вкрадчиво
спросил один из моих коллег. - Или пистолетик?
Даже под слоем грязи и разводов крови, я увидел, как сильно
побледнел цыган, потом забегал у него кадык - вверх-вниз,
вверх-вниз.
- Медведь, ты чего, какие тридцать грамм? - просипел жулик враз
осипшим голосом. - Падлой буду - не моё. За своё отвечу, а лишнего
не возьму.
- А вот об этом мы сейчас и поговорим, Макар, - ласково произнёс
опер, но от его тона цыгана заколотило нервной дрожью.
Дальше дослушивать и досматривать сцену 'признание цыгана в
грехах перед ликом апостолов Уголовного Кодекса' я не стал,
быстренько попрощался и торопливо вышел из кабинета. Так как время
моего дежурства вышло, что я даже лишних полчаса отсидел (помощник
дежурного ещё ухмыльнулся, мол, начинай забывать о графике,
подобное теперь я стану читать лишь как сказку в законе о службе),
то я сразу же направился домой.