В моей крупе кроме меня были два красноармейца - рядовые Михаил
Седов и Игорь Паршин. Оба всего год как призвались на срочную
службу, которую несли в сорок четвёртом стрелковом полку сорок
второй стрелковой дивизии. Кстати, те гражданские, что были с ними,
оказались из привлечённого к созданию полевых укреплений и
заграждений в первые дни войны местного населения.
Шли мы по дуге к тому овражку, где дожидались меня костюм и
гаусска. Забрать я их планировал ближе к вечеру, создав долгим
маршем по чаще видимость поиска.
- Товарищ лейтенант государственной безопасности, там наши
лежат, - сообщил Седов, который уходил на разведку. Двадцать минут
назад с макушки дерева им был рассмотрен прогалок в лесу, на
котором виднелись следы боя - воронки или ячейки для стрелков,
траншеи, позиции для пулемётов и пушки.
- Лежат?
- Мёртвые они, германец побил всех, - ответил солдат. - Давно
уже лежат, все опухли, отекли.
- Вперёд, - приказал я.
На просторной поляне всё было изрыто воронками и окопами,
валялись снарядные ящики и пустые цинки из-под патронов. Под самыми
деревьями лежала искореженная почти до неузнаваемости небольшая
пушка, скорее всего наша 'сорокопятка'. Больше ничего тут не
было.
Только тела красноармейцев.
Скорее всего, крупный отряд наших солдат отходил к фронту, встал
на отдых, но был обнаружен с воздуха немецкой развёдкой, после чего
сюда направились немецкие пехотинцы. Красноармейцы вместо того,
чтобы бросить сковывающую их матчасть - пушек было штуки три, судя
по отрытым позициям и количеству отстрелянных гильз, решили принять
бой. Отрыли ячейки, позицию для батареи, а потом по ним ударили со
всех сторон.
После боя немцы забрали все трофеи, включая шанцевый инструмент
(мы нашли всего полдюжины испорченных лопат), собрали документы,
своих мертвецов, возможно пленных и ушли.
- Похоронить бы, товарищ лейтенант государственной безопасности,
- сказал Паршин.
Убитых было очень много, к тому же они лежали здесь не первый
день. От запаха меня мутило даже на расстоянии, а что случится,
когда я возьмусь их таскать? Понимаю, что нельзя так поступать, не
по-человечески, но не выйдет у нас троих закопать столько тел.
- Нет, рядовой, нельзя нам отвлекаться. Посмотри, тут около
сотни тел, мы втроём будем копать братскую могилу до ночи, потом
стаскивать в неё мёртвых бойцов, вновь закапывать... очень долго,
очень. Почести мы отдадим им позже, придём всем отрядом через
несколько дней и похороним. Ты с Седовым попробуй найти хоть
какие-то документы, чтобы нам знать, кто здесь сражался.