С утра по вновь сформировавшейся традиции всё опять-таки
собрались у меня в доме. Обсудить планы на день. Блин, а ведь
действительно тесновато становится когда вот так всё вместе
собираемся. Надо будет что-то думать по этому поводу. Но это -
потом. На сегодня есть более важные насущные планы. Мы со старшими
мальчишками занимаемся дозачисткой СНТ от трупов. Той его части, до
которой руки ранее не доходили. Настя, как всегда - на хозяйстве с
самыми мелкими. Аня ей помогает. Ну и разбирает вещи, что Даня
вчера привёз из родного дома.
Поработали с мальчишками мы плодотворно. Нашли и то место куда
Дэн стаскивал мёртвых в своей части. Хоть на то, чтоб собрать их в
одном месте у него мозгов хватило. В погребе одного из домов он
устроил филиал морга. Впрочем, их там было не так и много. Семь
штук. Да ещё три мы вынесли с магазина. Четыре, если считать
грудничка. Настроение когда его выносили ожидаемо
испортилось...
А Даня неожиданно заинтересовался изуродованной мной дверью. Он
стоял, разглядывая её, и задумчиво морщил брови. Наконец не
выдержал и спросил у меня:
– Шиша, а кто эту дверь так порезал?
– Я, - недовольно буркаю в ответ. - Ребята никак не могли
магазин вскрыть. Двери-то видишь какие... Ну а я привёз генератор
наш, болгарку подключил и вот... За пятнадцать минут искромсал её
всю.
– Понятно, - пробормотал Даня, всё ещё морща лоб. Наконец,
видимо решился и обратился ко мне. - Шиша, у меня есть к тебе
разговор.
– Это срочно? До вечера может подождать? Нам ещё всех хоронить
сейчас.
– Да. До вечера терпит, - согласно кивнул тот и работа закипела
по новой...
На похороны мы пришли всей нашей маленькой общиной. Впрочем, я
ещё не забыл, что всего неделю назад на похоронах мы были всего
вчетвером. Я, Настя и мои мелкие. А теперь нас уже вдвое больше!
Причём, есть двое условно больших парней. По крайней мере
воображающих себя большими и соображающих хоть чуть-чуть. Нет,
однозначно наша община стала куда как сильнее прежней.
Плакали все. Парни пытались крепиться, всё-таки они пример для
младших, но какое там... Родителей теряют только раз. И даже
взрослому мужику не зазорно рыдать над гробом матери. Даже я, для
которого всё эти люди были совершенно чужими, глядя на неподдельные
слезы детей тоже ощутил комок в горле. Словно моток колючей
проволоки проглотил.