Схватил лопату и вышел, проваливаясь в снегу в центр участка.
Подальше от всех строений. Начал расчищать площадку от снега. До
самой земли. Диаметром метра четыре. Работал с остервенением, давая
выход переполнявшему меня бешенству. Не просто рубил наст и швырял
снег, а выкладываясь в каждом движении, словно продолжая схватку с
собакой. Расчистив площадку на мгновенье задумался. А что
использовать как топливо? Дровник-то пуст. А из нового дома
далековато таскать. И от соседей - тоже. Вот же! Забор высокий, из
добротного горбыля - самое оно будет.
Первую горбылину покрошил помельче, нащепив с нее лучины.
Бересты на самой поджиг уже не оставалось, пришлось отодрать от
крыши соседского сарая кусок толи. Повезло, что там хоть не
рубероид. Тот намного хуже разгорается, а толь - самое оно.
Береста-то, конечно, была бы лучше, но, как говорится - «на
безрыбье и рак за форель прокатит». Замерзающими руками кое-как
запалил костер. Сперва толь, сверху лучины, а когда разгорелось
можно и целые доски горбыля кидать...
Спустя полчаса костер горел вполне себе по-пионерски. Вот только
сколько нужно так костерить, чтоб земля оттаяла? Несколько часов
минимум. Так что, пока оно полыхает есть время заскочить домой,
проведать мелкую и идти собирать все разведанные трупы туда -
поближе к костру.
Ева дома радостно бросилась ко мне, что-то весела тараторя. Я
рассеянно гладил ее по голове, пытаясь не показать своих истинных
эмоций. Пусть основной пик бешенства был уже позади, но меня
периодически всё еще потряхивало. Увы, безуспешно. Вот как так-то?
Ведь три года шмакодявке всего! Мозгов ещё толком и нету, а ведь
почуяла. Почуяла мое состояние.
– Дядя Аик, сё-то суцилось?
– Нет-нет, Ева, всё хорошо.
– Дядя Аик! - смотрит так требовательно, смешно морща свои
крохотные бровки - сё суцилось?
– Да так, - неохотно начинаю я и тут меня озаряет, как повернуть
разговор. - Собака вчерашняя...
– Сябака?
– Ну да. Она... - тут я сделал паузу, крупно сглотнув, словно
что-то в горле мешало мне говорить. - Моя мама ведь тоже умерла...
А эта тварь стала ее жрать... - тут голос у меня предательски
дрогнул. Горло и в самом деле перехватило. И играть не надо! Правда
перехватило его не от сдерживаемого плача, как скорее всего решила
малявка, а от вновь поднимающейся злости. Но все равно - хорошо
получилось. Искренне так...