– А что сегодня будешь делать?
– Ой не знаю... Что-нибудь легкое. Чтоб сидя... Ну, например -
пошью. Комбез Еве зашью например.
– А ты умеешь? Это ж девчачья работа?
– Кто тебе такое сказал? - вполне искренне удивляюсь я. - А в
армии, когда солдаты сами себе подворотнички пришивают, это как?
Тоже девчачьей работай занимаются? А вот сейчас я завтрак готовлю,
это тоже по твоему женская работа?
– Н-не знаю... - чуть запнувшись и очень неуверенно ответила
девочка.
– Вот и я, не знаю, - горько вздохнув отвечаю я. - Да, ты права,
по большому счету это - женские работы. Но если их некому делать,
то как тогда быть? Носить рваное? Есть сырое? Не стирать одежду и
ходить в грязном? ... Тут уж не до разделений на то какая работа
нравится, а какая не очень. Все равно ее нужно выполнять.
– Ну да... - задумчиво соглашается Настя.
– Давай буди мелких. Пусть руки моют, сейчас завтрак готов
будет.
Настена ушла поднимать детишек, а я стал накрывать стол. Заварил
чаю, поставил на стол, кроме собственно миски с оладьями, ещё и
пару розеток с вареньями, из запасов хозяина. Яблочное и
клубничное. Достал чашки с сервиза... В общем, делал всё как
положено... Это сам я спокойно перехвачу чего-то на бегу и мне
нормально, а дети... Дети должны питаться регулярно! И накрытый
стол с посудой тоже как еще один признак той, прошлой жизни...
С Андрюшкой, правда, возникли проблемы. Ребенок и в самом деле
оказался до безобразия избалован. Сперва он наотрез отказался
умываться. А когда я заявил, что грязнули у нас завтракать не
будут, заорал на одной ноте:
– Ааааа...
Причем, самое противное, что это был не плач, а именно ор.
Никаких слез в нем и в помине не было. Там было одно только
требование! «Дайте мне то, что я хочу или я буду орать! Вам же хуже
будет.»
– А кто будет орать, получит по жопе, - сквозь стиснутые зубы
процедил я. Как же меня бесят эти детские попытки
манипулирования...
– Аааа... - ничуть не испугался мелкий пакостник. Даже наоборот,
добавил громкости и гнусавости в свой вой. Не верит, блин.
– Ну, сам напросился! - схватив за одежку слегка разворачиваю и
действительно, пару раз припечатываю его по заднице. Причем из
последних сил сдерживаясь, чтоб не в полную силу.
– Аааа... - тональность воя моментально меняется! Теперь в нем
звучит неприкрытое возмущение! «Как, мол, так!? Меня нельзя! Я ж
ребенок! Да уж...» Не думаю, что он так же качал права с Элькой.
Та, насколько я мог судить, с ним не церемонилась. Почему же тогда
он так «выёживается» со мной? Видимо, просто потому, что
четырнадцатилетний Альберт кажется ему вполне взрослым. А в общении
со взрослыми эта тактика всегда приносила свои плоды. Вот и не
может переключится обратно. И что мне с ним делать? Вздуть
капитально? Но орать-то он не перестанет. Только что орать будет
уже по делу. Но бить ребенка? Вот такую вот соплю? Мда... А