– Всё будет хорошо, Ева. Все обязательно будет хорошо. Пойдем
домой? Сейчас заведу «Гену», ну наш генератор, он хороший и добрый,
включим телевизор, покушать что-нибудь вкусненького
приготовлю...
Я опять говорил и говорил. Монотонно,
гипнотизирующе-успокаивающе. Тут на самом деле не так важно,
что ты говоришь. Куда важнее - как ты говоришь.
Тон. Интонации. Настрой. Не могу сказать, что я такой уж
специалист в этих делах, но за сорок лет хоть чему-то да научился.
Уж ребенка-то успокоить смогу. Малявка затихла, прижавшись ко мне и
уткнувшись носом мне куда-то в плечо. Так с ребенком на руках я и
отправился назад. Домой.
Мы уже почти добрались, когда сзади нас настиг постепенно
приближающийся рев. Обернувшись, я увидел Настю, ведущую аккуратно
придерживая ревущего Андрюшку. Причем, ревел он не
требовательно-капризно. Не удивленно-возмущенно. Даже не испуганно.
Ревел по настоящему. Как можно реветь от боли. Да и выглядел он
неважно. Весь черный какой то. Закопчённый. И, лишь, по щекам - две
светлые полоски от слез.
– Настя, что-то случилось? - спросил я, демонстративно не
обращая внимания на ревущего пацана. Ну вот не нравится он мне. Не
нравится и всё тут!
– Да. Ты Андрюшку выгнал, он в Элькин дом пришел. Где они
последнюю неделю с Элей вдвоем жили. Но там холодно. Не натоплено.
Вот он и решил печку затопить. Но не умеет же ничего... До этого
Эля всегда топила. Чуть весь дом не сжег. И руку себе обжег.
Вот...
У мальчишки действительно был обгорелый рукав куртки. И ладонь
была красная и в волдырях. Блин, ну как можно быть таким
беспомощным? Ведь ему не три годика как Еве. Уже пять.
Хоть что-то да должен уже соображать, Уметь хоть что -. Но нет.
Ничего не может.
– А ты как его нашла?
– Я как раз в Элин дом зашла, - смутилась Настя. - Думала взять
чего из продуктов. Ей же не надо уже... Я ж не думала, что
ты Андрюшку выгонишь.
– Заслужил! - Недовольно буркнул я спуская Еву на землю. - Веди
его, «сраненого» в дом. Я сейчас подойду. Ева, ты тоже
домой иди.
Блин, мальчишку-то конечно надо лечить. Опять же из-за моих
действий пацан пострадал. Впрочем, тут у меня никаких угрызений
совести нет. «Шиздюк» получил по заслугам. А то что уже чуть ли не
покалечиться успел в «свободном полете»... Так сам виноват. И двух
часов не прошло! Ну совершенно неприспособленный к жизни. Может
сейчас хоть немного задумается. Хотя... Характер-то к пяти годам
уже практически сформирован... Если только «ломать». А ведь и
придется. Терпеть его капризы я более не собираюсь! Уже натворил —
и дел и «делов». Но и бросать его на произвол судьбы тоже как-то...
Не того. Придется воспитывать.