– Баринок Саня, да баринок Никола, да баринок Петруша, батюшка домой кличет, – донесся сипатый спросонья призыв дворового посланца Ерохи, оскальзывавшегося на протоптанной к реке дорожке.
Сыновья барина Никиты Степановича Сеславина тотчас, без промедления, поднялись за Ерошкой к находившемуся на значительном возвышении деревянному одноэтажному строению, потемневшему от времени и непогоды, с подслеповатыми оконцами, с крышей, крытой осиновой дранкой. Это и был барский дом.
У крыльца стояла покарябанная, с мокрым боком, простая кибитка, – не какая-нибудь выписная[1]. Две лошади, запряженные в кибитку, кивали головами, фыркали. Лошади со станции, почтовые, сытые. А на самом крыльце Никита Степанович в вязанной кацавейке, без шапки встречал своего брата, офицера, служившего в Гатчине, в Михайловском замке цесаревича Павла Петровича. Гатчинский офицер-артиллерист выхлопотал для племянников места на казенный кошт в Артиллерийский и Инженерный шляхетский корпус. Сам цесаревич сей корпус опекает лично и часто его навещает.
– Ну, слава тебе, Господи, – говорил Никита Степанович, обнимая брата и радушно пропуская его в сени. – А вон и сами будущие господа кадеты пожаловали.
Рослые и миловидные сыновья Никиты Степановича (а их было пятеро) производили приятное впечатление на знакомых, а впоследствии на непосредственное своё начальство по шляхетскому корпусу и при дальнейшей военной службе. Особенно выделялся статью и красотой Александр, кудрявый, с яркими глазами, необычайно стройный, подвижный и сильный, несмотря на еще детский возраст.
Мелкопоместный владелец сельца Есемово Никита Степанович имел в собственности всего двадцать душ крепостных, однако был уважаем окрестным дворянством, а потому определился по выходе в отставку городничим ближнего городка Ржева. За городничество свое он получал небольшое жалованье. А все-таки оплачивать обучение сыновей в столь прославленном военном училище, каким являлся упомянутый шляхетский корпус, было ему не под силу. И тут благоволение цесаревича Павла Петровича к своему старому служаке (брату Никиты Степановича) заменило титулы и богатство большинства остальных кадетов. Сеславины обучались бесплатно.
Росли еще шестеро сестричек, находившихся под пристальной опекой матушки Агапии Петровны. По сути, несомненные бесприданницы. Но супруга Никиты Степановича тщилась и их судьбу решить счастливо, надеясь на хорошенькие личики дочерей и политесное воспитание, куда входили изящные манеры, умение танцевать экосез, игра на старых разбитых клавикордах да, разумеется, сносное лепетание по-французски. А сам Никита Степанович, будучи городничим, большое внимание уделял своей бедной деревеньке, трезво и кропотливо хозяйствуя, но сколько-нибудь значительных средств от нее не имел, хотя и к «недостаточным» помещикам не причислялся.