— Три... нити! — запоздало сообразив, что не следует называть
девушку настоящим именем, крикнул я. — Вот ты где! Я тебя
обыскался! Говорил же — не уходи от меня далеко!
Обе девушки тут же обратили на меня внимание. Мотылек схватилась
одной рукой за рукоять винтовки, Трилла же просто обернулась и
взглянула на меня через плечо.
Я снова перешел на легкий бег, размахивая на ходу руками,
улыбаясь до ушей и вообще изо всех сил изображая из себя
дурака.
И не забывая кричать:
— Тринити, сестра! Я с ног сбился!
— Стоять! — скомандовала мотылек, когда до девушек осталось
метров десять.
Я послушно перешел на шаг, но полностью не остановился — пока
она не подняла винтовку, она в любом случае не сможет стрелять. А
раз не поднимает — то значит стрелять она и не намерена.
Наверное...
— Это моя сестра! — улыбаясь до ушей, заявил я, тыкая в Триллу
пальцем. — Я ее потерял!
— Как это «потерял»? — недоверчиво спросила мотылек.
— Да отвлекся на минуту, со знакомым поговорить, а потом
оборачиваюсь — а ее и след простыл! — я виновато развел руками. — А
она — это единственное, что у меня есть после смерти наших
родителей.
— Вы не похожи на брата и сестру. — еще более недоверчиво
заявила мотылек. — Как минимум, цветом волос.
Я мысленно проклял Триллу, у которой нет привычки собирать
волосы, сейчас явно торчащие из-под капюшона светлыми прядями, в
хвост или косу.
— Так это как раз после их смерти. — вздохнул я. — Она поседела
в один день. Она же ничего не говорила?
— Нет. — мотылек кинула быстрый взгляд на Триллу. — Молчит, как
дохлый дафын.
— А это потому что в тот же день она и говорить перестала.
— А с глазами у нее что?
— Так слепая она, от рождения! Я же потому и хожу с ней всюду,
чтобы она не заблудилась! А тут раз — и исчезла, а я с ног сбился,
пока ее искал!
Я изображал дурака так активно, что даже сам отчасти поверил в
сказанное. И что Трилла — сестра, и что наши родители давно мертвы,
и друг у друга есть только мы...
Впрочем, от этого никаког толка не было. Главное, чтобы поверила
мотылек.
И она, кажется, поверила. Во всяком случае, рука, сжимающая
винтовку, опустилась — мотылек явно вышла из режима
подозрительности.
— Вы находитесь в карантинной зоне. — все равно решила сообщить
она.
— Ой, правда? — я оглянулся. — Но... А где же ограничения? Ладно
Трини не увидела его, но я-то не мог бы пропустить! У меня-то глаза
на месте!