- Сотрудники вашей любимой кофейни все о вас знают, мил человек!
А еще про вас многое рассказал гугл-поиск.
- Ты гуглила по мне информацию? - Челюсть Пальмовского, в
общем-то привычная к разного рода эксцессам, все же чуть-чуть
отвисла.
- А то!
- Серьезно? И что же ты там нашла?
- Что вы не проходите кастинг, дорогой Тугодум. Моя мама не
любит, когда ее обманывают. Выдаешь дочку замуж за одну фамилию, а
потом обнаружишь совсем под другой.
- Мама не любит загадочных мужчин?
- Нет.
- А ты? - Он склонился к ее лицу, практически не оставив
расстояния. Глаза в глаза, нос к носу. Губами ощущал легкое
дыхание, вырывавшееся из ее губ.
- А я люблю! - Не увидел, скорее, почувствовал, как она
улыбалась.
- Сочувствую твоим родителям. - Сделав над собой усилие, он все
же отпустил глупышку. Она, скорее всего, не понимала толком, на что
нарывается.
- Что так? Они очень даже счастливы иметь такого ребенка!
- Этого ребенка только что зажимал посторонний мужик в темноте.
Чем бы такая история могла закончиться?
Отступил на шаг, от греха подальше. Он не столько пугал девушку,
сколько себе напоминал, что ведет себя опрометчиво.
- Папа стоит на балконе с заряженным ружьем. Все под контролем.
- Она все так же мило растягивала губы, показывая соблазнительные
ямочки.
И вот пойми — стебется или говорит правду? Виктор никогда не
баловался табаком, но тут подумал, что можно бы и затянуться разок.
Чисто, чтобы расслабиться. Искал себе развлечение, чтобы забыть про
рутину и скуку? Похоже, нашел. Да такое, что закачаешься!
- А толку? Нужно было стрелять, давно уже. - Противореча сам
себе, открыл пассажирскую дверь. - Садись. Покатаемся, любительница
острых ощущений!
- А давай!
И села. Просто так вот взяла и села в его автомобиль.
- И часто ты так развлекаешься? Катаешься непонятно с кем?
- Нет. Ты — первый. Я очень скучно живу, вообще-то.
- По этой причине твой папа держит ружье заряженным?
- Он в юности занимался биатлоном. Как зарядил, так и держит в
таком состоянии. Привычка.
- Тебе восемнадцать хоть есть, дочь биатлониста? Не хотелось бы
огрести потом за совращение малолетних…
- Обижаете. Мне двадцать один!
Ее было невозможно ничем пронять: девушка продолжала излучать
отличное настроение. Как игривый щенок, сорвавшийся с цепи…
- И вы уже собираетесь меня совращать? Так быстро?