Если раньше деревья над дорогой встречались редко, то к полудню
я ехал под плотной их сенью. Нехитрый вывод, мы двигаемся по лесной
дороге.
Ближе к вечеру ситуация изменилась. Сначала сопровождающие меня
люди стали словоохотливее. Случилась остановка, конвоиры что-то
обсудили. Стук дерева, скрип железа, ещё обсуждение. Опять
остановка. На телегу запрыгнули люди и принялись возиться с
закрывающей верх ящика решёткой, которую сноровисто демонтировали и
убрали в сторону.
А после случилось то, что я от своих временных апартаментов в
общем-то ожидал, так как давно приметил смонтированные на стыке
деревянных щитов петли. Одну из стенок ящика отомкнули и опустили
вниз. Почти сразу, не дав толком оглядеться, вооружённый длинной
рогатиной мужчина ловким и быстрым движением поймал мою шею в
захват и пригвоздил её к стенке. Второй охранник, в руках которого
имелся компактный арбалет, всадил мне в плечо небольшой болт.
К такому повороту событий я определённо был не готов.
Из горла вырвался сдавленный крик. В глазах потемнело.
Да что же вы, изделия резиновые, с живым человеком делаете?!
Наградив своих мучителей полным ненависти взглядом, я узрел лица
людей, занятых рутиной. Никакого волнения, переживания или глубоких
чувств. Транспортировка скота. Бережливая, но привычная. Ничего
выдающегося.
В голове помутилось, в ушах загудело, сознание поплыло, далее же
я отключился.
***
По лицу что-то ползло. Стремясь избавиться от неприятного
ощущения, я машинально хлопнул по источнику раздражения ладонью.
Смачно хрустнуло, по лбу растеклась липкая неприятная
субстанция.
Охнув и проснувшись как-то сразу, я приподнялся и с ужасом
уставился на остатки крупного, сантиметров четырёх в длину
насекомого.
Откуда-то сбоку самоотверженно заржали.
Машинально вытерев руку о рубаху, я принялся панически
оглядываться. Камера. Тюремная. Странная. То есть не то чтобы
странная, а добро пожаловать в средневековье, что ли.
Место, в котором я сейчас находился, имело форму продолговатого
зала. Зал этот разделили на части двумя рядами металлических
решёток, отрезав от стен центральный коридор. Далее отгороженное
пространство разделили на сектора каменными перегородками. И не
какими-то, а из больших, положенных на раствор каменных блоков.
Как итог, моя неудачливая тушка находится сейчас в подобии
индивидуальной камеры. Напротив, через два ряда решётки, в такой же
камере сидел прислонившийся к стене человек. Именно он и являлся
источником истерического смеха.