Я подмигнула Полу и отошла. Зал заметно оживился. Народ все прибывал и прибывал. Отовсюду лилась ритмичная музыка, а по углам стали появляться целующиеся парочки.
— Мы бы тоже могли уединиться и продолжить нашу беседу в саду, — справа от меня появился Браин в костюме доктора, с перепачканным кровью воротником.
— Спасибо за предложение, но кое-кто из преподавателей явно против нашего общения.
Я посмотрела по сторонам, и действительно профессор Горнс наблюдал за нами, хмурясь.
— Как же меня достал этот надзиратель! Что же, тогда могу я пригласить тебя на танец?
— Мне нужно найти девочек…
— Потом найдешь. Кира, ну же, не отказывай своему спасителю.
— Я бы поспорила с определением спасителя, — буркнула себе под нос, но все же вложила ладонь в протянутую руку.
— Как у ребенка, — улыбнулся двуликий. — Такая маленькая и хрупкая.
Ашаресс аккуратно положил руку мне на талию, и мы закружились в танце.
— Если не секрет, почему у тебя с профессором такие…ммм… странные отношения?
— Да так. Дают о себе знать ошибки прошлого.
— И все же?
— Когда я только-только поступил на первый курс, мне было очень трудно найти друзей. Первый семестр стал самым ужасным периодом в моей жизни, а потом появилась Милли — маленькое, нежное создание, с волевым характером. Наплевав на все предрассудки, она стала дружить со мной. Поначалу я грубил ей, пытаясь оградить от нападок однокурсников, а потом…
— Полюбил? — подсказала я, когда Браин замолчал.
— Да, наверное, именно полюбил. Её невозможно было не любить. Наш роман длился почти год. Я был счастлив, по-настоящему счастлив. Но все имеет свойство заканчиваться. Милли умерла, заразившись болезнью, передающейся лишь двуликими.
— И во всем обвинили тебя?
— Как ни странно, но нет. Мил проходила у нас летнюю практику, а я в то время ошивался на территории гномов. Писал работу о видах металлов и способах изготовления оружия. Когда мне сообщили, что случилось с Милли, было уже поздно… Я даже на похороны не успел.
— Мне жаль.
— Спасибо.
— Прости, но причем здесь профессор?
— Она была его младшей сестрой. Он до сих пор не может простить мне, что я не настоял на своем и позволил Мил уехать на практику к двуликим. Кира, я ведь чувствовал, что нельзя пускать её туда, но проигнорировал собственную интуицию.