Наконец, мы остановились у очередной двери в конце прохода. Она тут же открылась. Высокая светловолосая женщина с нордической внешностью без лишних слов перехватила меня из рук сопровождающего. Блондинка, которой я буквально дышала в грудь, увлекла за собой в просторное помещение с тусклым освещением и несколькими кожаными диванчиками, на которых, скукожившись от страха, сидели подобные мне «любимицы удачи». Еще четыре девушки занимали высокие стулья перед гримерными зеркалами. Над их заплаканными лицами вели кропотливую работу визажисты. У противоположной стены стояли напольные вешалки с кучей одежды.
Никто не шелохнулся, услышав мое присутствие.
— Надя, переодень новенькую, — великанша в красном брючном костюме и с безупречной укладкой обратилась к низкорослой женщине, перебирающей наряды.
Не оглянувшись в нашу сторону, та коротко кивнула.
— Девочки, не спим, не спим! — хлопнув в ладони, высоченная платиновая блондинка повернулась к визажисткам. Они синхронно вздрогнули с косметическими кистями в руках. — Через полтора часа начало, а у вас еще не все девочки подготовлены. Головой отвечаете за них, — небрежным жестом указательного пальца дамочка обвела запуганных до смерти девушек. — Если не успеете собрать к назначенному времени, то пеняйте на себя.
С этими словами она развернулась на каблуках и скрылась из виду, громко хлопнув дверью.
Я тут же ринулась следом за ней.
— Забудь о побеге, — с усталым вздохом посоветовала женщина, рассматривая блестящее серебристое платье на тонких бретелях. Судя по длине наряда, оно категорически не сочеталось с понятием комфорт. — Здесь повсюду охрана. И шага не ступишь — тебя запихнут обратно. Просто смирись, присядь и ожидай своей очереди.
— А я попробую, — решительно сказала я.
Она безразлично повела плечом.
Я осуждающе смотрела на то, как она с абсолютным спокойствием слушала несчастные всхлипывания девушек и подбирала комбинации из одежды. Хмурилась огорченно, когда что-то в сочетаниях откровенных блузок и юбок не сходилось, но глазом не моргнула, когда одну из участниц будущего аукциона затрясло всем телом, а после — вывернуло на паркет.
— Ей нужен врач! — воскликнула я, подбежав к рыжеволосой девочке.
На вид ей было не больше восемнадцати. А совершеннолетняя ли вообще? Может, здесь и подростками торговали? Я бы уже ничему не удивилась... Человеческая жадность не имеет границ. Люди на многое готовы пойти ради денег. Лишиться чести, совести, души.