Встретив насмешливый взор женщины, я услышала, как она приказала своему сателлиту отвести меня в зал, где собрались гости и ожидали начала торгов. При всем огромном желании я не противоборствовала молодому человеку, когда он сгреб меня с высокого стула и повел к выходу из помещения.
Он был осторожен. От прикосновения его холодной ладони к моей спине я задрожала, словно осиновый лист на промозглом ветру. В этом касании чувствовалась забота. Мне захотелось прижаться к мужчине, ощутить тепло его тела и раствориться в нем, чтобы больше никогда не возвращаться в реальность.
Брюнет старался не смотреть на меня, пока сопровождал по бесконечному, казалось, коридору. Мы периодически сворачивали то направо, то налево. Но все же единожды мне удалось зацепить его взгляд и прочесть в карих глазах горькое раскаяние вперемешку с сожалением. Незнакомец осознавал, что вел меня на казнь, и это было похоже на то, словно с ним такого раньше не происходило. Возможно, его наняли не так давно. Возможно, это его первый день работы в аукционном доме.
Я бы не постыдилась попросить его рискнуть карьерой, чтобы помочь мне, но язык ощущался неповоротливым и распухшим куском плоти.
Наконец, брюнет подвел меня к распахнутым дверям, за которыми находился овальный зал.
Античные мраморные колонны подпирали высокий куполообразный потолок, расписанный в венецианском стиле. Стены украшала лепнина и картины эпохи возрождения в золотых рамах. Участники аукциона «Блажь» в блестящих и элегантных нарядах скрывали лица за карнавальными масками. Они распивали дорогое шампанское, ели закуски и смеялись. Их многочисленные голоса разбавляли звуки живой игры на струнных инструментах. Музыканты, расположившись в стороне от толпы в затененной зоне помещения, безукоризненно играли свои партии.
На сцене за кафедрой стоял седовласый мужчина среднего роста в немного великоватом смокинге. Заметив движение со стороны, аукционист поднял голову и увидел нас. Затем развернулся к публике и громким голосом объявил начало торгов.
Сердце пропустило удар.
Я пошатнулась на каблуках и грозилась удариться затылком о пол, если бы молодой человек, находившийся рядом, вовремя не обхватил мои плечи рукой.
Он повел меня вперед.
Я послушно шла, волоча ногами, будто сделанными из ваты.
Музыка затихла, когда меня поставили в центр сцены, предоставив зрителям на обозрение. Брюнет тут же умчался в тень и не обернулся. Я желала помчаться вслед за ним каждой клеточкой своего естества. Однако стоило слегка наклониться телом вперед — и твердь под ногами превратилась в зыбучие медленные волны.