Помощник бросил на Дубна обиженный взгляд, однако благоразумно промолчал. Хотя, когда на месте драки появились центурионы когорты, он и пытался развести драчунов, поговаривали, что он одним из первых в восьмой центурии встал на дыбы, узнав, кто они такие, и принялся осыпать их оскорблениями за то, что они оставили легион, чтобы сражаться на стороне тунгрийцев.
– Дубн, ты породил монстра, – заметил Марк. – Они не успокоятся – по крайней мере, мне так кажется, – а виноват ты сам. Ты набрал полцентурии солдат, сбежавших с первой же своей битвы, и дал им повод гордиться собой. Дал имя, которое они должны защищать, и сам же приказал им сражаться до последнего бойца, защищая его честь. Думаю, тебе нет повода расстраиваться из-за того, что они поняли тебя буквально и попытались воплотить твой приказ в жизнь. Остальная же часть центурии поддержала их.
Едва заметно кивнув, Дубн обернулся и вновь окинул унылым взглядом море хмурых лиц. Едва ли не у каждого был или «фонарь» под глазом, или разбиты губы. Он сокрушенно покачал головой:
– Не хочу, чтобы они это видели, но я за них горд. Три полные центурии легиона против четырех десятков солдат, и они не дрогнули! Нет, я уважаю и всех остальных, и ребят Барсука из третьей. Они, не раздумывая, поддержали моих парней. Хорошо, что мы успели вовремя. Опоздай мы на пару минут, и по мостовой точно уже лилась бы кровь. Эй, чему это ты улыбаешься?
Марк вздрогнул. Он сам не заметил, как улыбнулся:
– Это я вспомнил, как наш тихий и робкий воин из племени сельговов вчера нырнул в самую гущу драки. Вот за кем тоже нужен глаз да глаз.
– Да, он тот еще задира! Впрочем, не стану ставить это ему в вину. К тому же он вчера в два счета остудил пыл драчунов.
Половина центурионов когорты во главе с трибуном Скавром, которого сопровождали Арминий и гигант Луго, который сам поспешил им на помощь, были вынуждены шагнуть в самую гущу потасовки между ауксилариями и легионерами. Потасовка, надо сказать, была нешуточная и вскоре выплеснулась в соседний переулок рядом с одним из самых сомнительных питейных заведений города. Центурионы не церемонились. Щедро раздавая направо и налево удары, они жезлами прокладывали себе путь в гуще вошедших в раж противников, чтобы развести их в стороны и прекратить драку. Наконец порядок был восстановлен. Противоборствующие стороны злобно смотрели друг на друга, разделенные в лице центурионов тонкой линией власти. Поймав легионера, который осмелился эту линию перейти, Луго схватил его за шиворот и в буквальном смысле зашвырнул на другую сторону, где стояли его товарищи. Скинув с себя плащ, он повернулся к легионерам и, сжав массивные кулаки, громко рявкнул на них. Все как по команде умолкли.