Зажмурилась и ступила на неверную тропу, приведшую её в совсем
другой мир.
И этот мир не был магическим! То есть, в нём жили люди, имеющие
способности, они творили и звали, но — им никто не откликался.
Мэгвин было недосуг понимать, почему так, сил у неё было не слишком
много, а ещё предстояло вернуться. Но сначала — найти.
Местные свободные души встречались не так уж и редко, но — они
или целеустремлённо направлялись, куда им положено, или не
подходили совершенно. Если девочка снова захочет умереть через
неделю в Телфорд-Касле — то зачем тогда это всё?
Впрочем, вот, кажется, что-то подходящее. Мэгвин
сосредоточилась… и оказалась в непонятном жилище, несколько комнат
в высокой башне. Прозрачные стёкла — как на далёком юге, тёплый
ковёр на полу, портьеры, тонкой работы посуда в шкафу. По стенам
висели какие-то бумаги с печатями — наверное, о чьих-то заслугах.
Мэгвин вгляделась в незнакомые буквы и попыталась понять — было у
неё такое свойство — «почётному гражданину города Корякиной
Екатерине Петровне», «заслуженному учителю Российской Федерации»,
«за многолетний самоотверженный труд»… Ничего не поняла.
Тепло, очень тепло. Никакой печи, никакого живого огня — а
тепло. Наверное, небедное жилище, раз так хорошо обогревается
неведомой магией — на улице-то лютый мороз, на родине Мэгвин такого
отродясь не бывало. Портрет пожилой женщины, перевязанный чёрной
лентой, привлекал внимание. Почему-то коротко стриженная,
седовласая, важная — она смотрела пристально и сурово. Если речь о
ней — то такая справится. Но захочет ли она пойти с Мэгвин?
Почему-то она осталась здесь, в своём доме, и не отправилась, куда
там людям после смерти нужно идти? Что её здесь держит?
Нужно понять — и приложить все усилия.
Катерина Петровна мрачно взирала из-под потолка квартиры на
вернувшихся домой детей. Она видела, что Валера опять лыка не вяжет
— когда только успел набраться, с утра, что ли, начал. Володя
раздражён и на всех срывается. Наталья молчит и поджимает губы,
шепчется со своим Сергеем. Это они с похорон и поминок пришли,
соколики. Хорошо хоть детей отправили по сватам — правильно, нечего
им делать на кладбище в такой холод, утром все минус тридцать, вот
досталось-то умереть зимой!
Валеру уложили спать в гостиной, Софья пошлёпала босыми ногами
ставить чайник, Наталья с мужем попрощались и ушли домой. Володе
Анна начала что-то говорить, или не говорить, а просто просить —
мол, завтра, дети, школа, деньги какие-то, что-то ещё — вот дурная
баба, неужели не понимает, что человек мать похоронил! Ругнулся
Володя нехорошо, ушёл и хлопнул дверью.