Отец, лорд Телфорд, изумлялся — но Уилла с той поры стал
похваливать. И охотник-то он, и стрелок, и жену нашёл — не чета
другим, и дети у него красивые, сильные, здоровые. У Джона был один
сын, и тот хворый, и три девчонки. У Эда — два сына и дочь, но
такие, обычные. А Уилловы дети уродились красавцами, в деда — что
дочки Энни и Джейн, что сыновья Джон и Грегори. Кудри пшеничные,
глаза голубые, ясные, сложены — загляденье, и здоровы — тьфу три
раза через левое плечо.
Впрочем, если северные маги дойдут до Телфорд-Касла — то там не
выживет никто. Ни взрослые, ни дети. Ну да, на стенах есть пушки,
но хватит ли обученных пушкарей? Выстоят ли те стены против
магического огня с небес? А если подожгут ворота? Да что там, где
он — и где те ворота, и стены, и все те, кто внутри?
Глаза уже не открывались, и мысль от дерзких налётчиков
перескочила на то, давнее, запретное. О чём сам себе думать
заповедал. О рыжих кудрях, синих глазах, искорках на снегу. О
голосе, что как ласковый ручеёк. О смехе, звонком, как капель, как
небесные колокольчики, что поют там, далеко, лишь для избранных
праведников.
О нет, это было не сравнить с мыслями Уилла о жене — это просто
другое. Как есть рождественская песнь — светлая и радостная, а есть
— мелодия скрипок, что поют в Бельтайн у костра, которая тоже
хватает за душу, но — не так, или не тем местом, или не за ту душу,
хотя что это он, душа-то единая, бессмертная, слабая…
Уилл почти никогда не вспоминал о той зимней встрече. Изредка. И
всегда — с благодарностью. Потому что понимал — непростая то была
дева, раз удачу к нему привлекла, да и что простой в капкане
делать, простые дома сидят, а в лес по тропинкам не ходят, и в
глушь звериную, где духа человеческого днём с огнём не сыскать, не
забредают. И свезло ему по-крупному, раз он её повстречал, потому
что мог ведь всю жизнь прожить и недотёпой остаться.
Где-то она сейчас? Жива ли? Здорова ли? Не попалась ли ещё
кому-нибудь в капкан, да такому, что не пожалел бы? Хоть разок бы
увидеть её напоследок — хоть знать, что не пригрезилась ему та
встреча!
Уилл открыл глаза — и не видел уже неба. Не то стемнело, не то
смерть к нему подкралась — неслышно и неотвратимо. Но не шли на ум
слова молитвы, а вот звон тех небесных колокольчиков — слышался.
Далеко-далеко, а потом — будто ближе, и ещё ближе, и совсем
рядом…