Свернутый в рулон ковер не слишком похож на посох. Слишком
толстый, слишком неудобный…С другой стороны форма та же, а
сердечник в виде чего-то возмущенно закричавшей дроу придал ему
дополнительную массу. В общем, первый из кентавров, попытавшийся на
всем скаку сшибить меня грудью, огреб встречный удар по голове
уворованным церковным имуществом и с болезненным ржанием покатился
по земле. Однако поскольку следующие за ним конелюди не собирались
миндальничать и сразу выставили вперед копья для сокрушающего
таранного удара, фехтовать с ними столь неудобным предметом явно
было плохой идеей. И вместо этого я швырнул тяжелый брыкающийся
сверток в голову одному из них. А после выхватил два книжала,
являющихся на настоящий момент единственным доступным оружием.
Однако…Они не потребовались.
Ковер оглушил ставшего целью броска зверочеловека, заставив
его замедлить бег и уйти куда-то в сторону…Однако сознания
или оружия он не потерял. Более того, у полулошади-полумужика
сработал хватательный рефлекс и он крепко прижал обретенную добычу
к груди. Чтобы через полторы секунды завыть белугой, когда из ковра
«проклюнулась» дроу. Не полностью, Инкония явно не обладала
достаточной ловкостью, чтобы освободиться из тканевой ловушки
мгновенно. Но для выражения своей ненависти к окружающему миру ей
хватило одной только головы. И зубов. Рыча, словно бешенная
волчица, она впилась в бицепс кентавра и начала терзать его, мотая
головой из стороны в сторону. Испуганное ржание, вырвавшееся из
глотки «удачливого» добытчика, должны были слышать даже в Рыбцах.
Идущие на меня в атаку зверолюди вдруг резко вильнули в сторону,
подхватили своего лежащего на земле собрата за руки и за ноги, а
после стремительно помчались куда подальше. Как и вся остальная
часть их шайки, вместе с одоспешенным вожаком, вырвавшим дроу из
рук подчиненного вместе с ковром и застрявшем у той в зубах шматком
мяса.
-Вы
чего? – Не сразу понял я, что происходит, когда кентавры принялись
стремительно удаляться. С темной эльфийкой, которую у меня с таким
трудом получилось вытащить из рук человеческо-гномского правосудия.
Попытка догнать их была предпринята, но с каждой секундой
расстояние между нами лишь увеличивалось. Все-таки две ноги куда
медленнее, чем четыре. – А ну вернитесь, трусы!