А действительно на кого? Я ж их имен
не знаю? А, плевать! Поверят благодаря навыкам дипломатии – и
хорошо. Не поверят – и так обойдемся. А даже если и правда
зарежут в темном уголке – переживем.
-Да будет так. – Синхронно склонили
голову оставшиеся обладатели рогатых шлемов, похоже старательно
репетировавших данный маневр. – Веди нас, вождь!
-Хе, идем за мной, друид. Думается
мне, поговорить надо. – Проскрипел стоящий недалеко от места
побоища старый пиратский капитан. – А тела прямо тут оставьте, твои
животные тоже кушать хотят.
Мишки действительно как-то
заинтересованно крутили носами в сторону свежих тел и пытались
преданно заглянуть мне в глаза. Не приучить бы их к
человечине…Вдруг потом откажутся переходить на гоблинятину,
демонятину и иные быстроразмножающиеся и часто встречающиеся в
дикой природе корма?
-Не должно это. – Нахмурился тот
самый викинг. Который договорился со мной о прекращении поединков.
– Воинов погибших в поединке чести надо предать огненному
погребению! Как подобает!
-Вот ты этим и займись, все равно
никто лучше ритуал тут не проведет. – Похлопал его по плечу я. -И
медведей мне нечего перекармливать. Завтра с утра им каши из общего
котла насыплем и баста. Ну, может грибами еще сушеными приправим
или какие тут есть еще дешевые продукты?
Морды зверей синхронно скривились в
гримасах отвращения. Вот и верь после этого, что они человеческую
речь не понимают. Все они понимают, засранцы пушистые, только
говорить не хотят.
Старый пират провел меня мимо барной
стойки в какую-то каморку, где половину свободного места занимал
заваленный разным хламом стол, а треть оставшегося места отводилась
под гамак. Никак по тесным недрам своего корабля ностальгирует,
пень трухлявый.
-Пей! – На стол оказалась водружена
массивного вида бутылка, плотно закупоренная пробкой с восковой
печатью. И две рюмки.
-Наливай! – Отказываться я не
собирался. После сегодняшнего дня…Да какого дня?! У меня уже
намного больше двадцати четырех часов одна сплошная нервотрёпка!
Короче, идея нажраться поступила очень вовремя.
Первые две рюмки мы приговорили в
тишине и покое. Вторые тоже. Третьи постигла та же печальная
участь…Я пил и пил обдирающий горло огнем напиток, имеющий запах
моря, рыбы и почему-то цветов, словно воду. Только список дебафов,
заботливо маячащий где-то на периферии сознания, все
удлинялся и удлинялся. Когда первая бутылка подошла к концу ей
быстро отыскалась замена в виде сестры-двойняшки. И вот на середине
последней меня прорвало.