– Ладно, я передумала тебя мучить, – вздыхая, хмыкнула я и не сдержала смешка, когда чёрные глаза мужчины округлились. Видимо, моё чистосердечное признание его серьёзно впечатлило. – Я знаю, что могу заниматься, чем захочу и требовать от тебя, что взбредет в голову. Знаю своё место и своё положение в доме и в обществе. Так же знаю, что могу тебя заменить, если мне что-то не понравится.
– По мере каждого произнесенного мной слова, граф напрягался всё сильнее и сильнее, стиснув челюсть так, что я уже всерьёз забеспокоилась о целостности его зубов. – Но меня интересует твоё поведение. Твои взгляды, поклоны, обращение… У вас принято вести себя с женщиной, как с чужим человеком?
Рагнар приподнял бровь, смерив меня странным взглядом.
– Чужим человеком?.. – казалось, он собирался хмыкнуть, но вовремя себя одернул, чем снова меня позабавил. – Вы выше меня по положению, миледи, и, как уже сказали, сами это знаете. Это привычные для Ксавии правила поведения. Я не имею права не уступить вам дорогу, смотреть слишком открыто и обращаться не по необходимости. Обязанности мужа — защита и удовлетворение потребностей жены. Наши женщины не используют мужчин в качестве собеседников, потому говорить не по делу считается грубым вторжением в личное пространство. Я могу позволить себе распоряжаться вами как считаю нужным, только в случае угрозы вашему благополучию.
Отчитавшись, мужчина сощурил глаза и снова вперил в меня тяжелый взгляд, стараясь не пропустить ни одного изменения на моём лице. Он опять противоречил сам себе, нарушая те самые привычные для Ксавии правила поведения, но я жаловаться не собиралась. Было бы хуже, если мне достался серьёзный блюститель законов Айтарии. Полагаю, от раба такой муж далеко бы не убежал, а вот я убежала, и далеко — это мягко сказано.
У него был очень приятный глубокий бархатный голос, а легкая хрипотца казалась вишенкой на торте, без которой образ сладости был бы неполным, и я искренне наслаждалась этой первой затяжной репликой из его уст.
Рагнар, сам того не зная, умел завлекать, и мне даже стало почти обидно, что граф как женщиной мной пока не очень-то интересовался. Не заметить его любопытные взгляды на моих формах было сложно, но по этим взглядам ничего, кроме простого интереса, прочесть я не смогла.