Я лежала и смотрела на листву клёнов. Мысль была остро-сладкой. Вернуться в лес и ещё раз посмотреть на него. На оборотня, который землянику всю ночь видимо, собирал в мою корзину и подкинул нам на веранду. А раз трёхметровый забор ему не помеха, значит спокойно лежать на гамаке небезопасно. С другой стороны, если бы он хотел нас всех съесть, начал бы с меня в лесу. И вряд ли ест людей тот, кто землянику собирает. Не логично?
– Блин, – я сползла с гамака. – Надо его увидеть.
– Алиса, надень платье, Сидоровичи приехали.
За забором лаял маленький собачонок и гудел дизельный мотор огромного внедорожника.
Я проскользнула в дом и побежала переодеваться. Для праздников я взяла всего одно платье. Оно было очень приличное: красное в белый горох, средней дины и с рукавчиками короткими. Единственное, что в платье было неприличным то, что оно с запа́хом и грудь поднимало и выпячивало. Но это вроде никого смущать не должно, хотя у Сидоровичей детей нет, а возраст за сорок. И если мадам Сидорович стареет и сохнет, то её муж, по-слухам, по молоденьким девицам специалист.
Я собрала волосы в «дульку» и в тапочках-балетках тоже красного цвета спустилась к гостям. Выкрав с накрытого стола кусочек колбаски заглянула на кухню. Там стояли баночки с земляничным вареньем. Ещё горяченькие. Я взяла одну, она полагается мне. Буду использовать, как приманку, как повод отблагодарить зверя.
Вышла во двор. Сидорович здоровый мужик сразу приметил меня. Но они тоже знали, что трогать меня не стоит, поэтому издалека улыбнулся и кивнул головой.
– Здравствуй, Алиса, – улыбнулась натянуто его иссушеная, сморщенная жена. В руках она держала смешного французского бульдога. Собачка тявкала и пыталась вырваться из рук хозяйки.
– Ню-Ню, что с тобой? – нахмурилась госпожа Сидорович и отпустила пса на полянку. А тот рвану в сторону дальней калитки.
Я по случайности её вчера не закрыла. Посчитала, что я виновата и побежала за бульдогом, чтобы успеть закрыть ему выход за ворота. Но было слишком поздно.
Ню-Ню забавный такой пёсель серого палевого цвета, с короткой мордой и плоским, раздвоенным носом. Уши торчали вверх, и вертелась смешная задница с купированным хвостиком. И я его скорее по звуку преследовала, потому что он пропадал в траве и не переставал тявкать.
За забором по траве пробежал. Дальше была полоса лиственных деревьев. Из которой, и метнулась тень, мрачная серая и огромная. Ню-Ню отчаянно заверещал в клыках огромного зверя. Так же отчаянно заверещала мадам Сидорович за моей спиной.