– Что-то не вижу пирожков. – Алиса подошла к столу и
взяла бутылку коньяка, оценивая, на сколько она опустела. –
Мальчики, а вы не рано сегодня пить начали? Или у начальства каждый
день праздник?
– У начальства каждый день траур, так что будь хорошей
девочкой и поставь бутылку на место. – И Олег поудобнее
устроился в кресле.
– Так что случилось? – Константин, уже успевший
усесться на один из свободных стульев, переводил напряженный взгляд
с меня на Олега.
Я щелчком выбросил окурок вслед за предыдущим и повернулся к
троице:
– Вы уволены.
У Константина открылся рот. Женя с сомнением во взгляде смотрел
на меня. Алиса же удивленно подняла бровь.
– Это из-за замечания про выпивку посреди рабочего дня?
– Нет, у нас тут образовалась большая ж… – я взглянул
на Алису, – проблема. Так что вы трое сейчас пишете заявления
на увольнение с обязанностью отработать еще одну неделю, после чего
молчите и никому ничего не говорите. К концу недели мы выдадим вам
приличную премию за увольнение, и вы в тот же день, как
освободитесь, едете подальше из города. Желательно за Урал, или,
например, куда-нибудь на курорт, недели на две.
– Гм… – Женя посмотрел на меня, потом на
партнера. – И к чему такая конспирация?
– Скорее всего, я перестраховываюсь, но я должен быть точно
уверен, что вас в этой фирме больше не будет и что вы мимоходом не
попадете под раздачу.
– Под раздачу чего? – Костян вопросительно на нас
посмотрел.
– П… – Черт, Олег, тут же девушка.
– А что будет через две недели? – Алиса как обычно
уловила самый важный момент в разговоре.
– Через две недели будет открыта новая компания, ваши
должности и зарплаты сохраняются, плюс будете получать процент от
прибыли. Постараемся, после того, как все уладим, перетащить и
остальных сотрудников. Но есть одна сложность. Возможно, придется
переехать, по крайней мере, на время, или, что вероятнее, перейдем
на удаленный формат работы. Пока мы не устраним все
неприятности.
– Куда переехать?
– Это будем решать позже, на общем собрании.
– Максимка, нехорошо так подставлять людей. Тебя родители
этому в детстве не учили?
Ненавижу, когда меня называют Максимкой. Я поднимался из травы,
в которую упал после двух сильных ударов одного из мордоворотов
Виктора. Еще больше ненавижу, когда меня начинают бить. Обычно на
это я сильно обижаюсь и начинаю отвечать. Я скосил взгляд на
громилу, разминавшего кулак, ушибленный о мое лицо. Под курткой
явно прорисовывался контур кобуры. Но это явно не тот случай.