Он не делает больно, но и не
отпускает. Как хищник держит свою добычу.
Пошевелиться боюсь. Я вся в его власти сейчас. Как мышка
попалась в ловушку.
Хнычу, слезы наворачиваются на глаза. И правда, больно.
— Не
двигайся, девочка. Почти все уже.
Рука врача отпускает мое плечо, и я снова слышу, что прямо
сейчас он что-то делает, вводит наркоз.
Сглатываю, и вся просто трепещу. В голову словно желе
закачали. От страха мало соображаю.
Во рту ощущаю горький привкус. Тело словно постепенно
слушаться перестает. Он уже сделал это. Мамочки…
—
Все. Теперь ложись. Медленно. Прикройся.
Врач помогает лечь мне обратно на стол, и укрывает это
самой накидкой.
Я хочу поджать под себя ноги, но они становятся словно
деревянными, и совсем не слушаются меня. Даже пальчиками пошевелить не
получается.
Ощущение такое, что пол тела отняло. Врагу не пожелаешь.
Ужас просто!
Быстро опускаю руки, и прикасаюсь к бедрам, но не ощущаю их.
Совсем! Боже, меня что парализовало? Нет. Нет, нет!
— Ааа...Мои ноги!
Паникую, и начинаю подниматься, но сильная рука опускает
меня обратно на стол, прикоснувшись к плечу.
— Все нормально. Анестезия уже действует.
Лежи спокойно. Скоро приступим.
Сглатываю, стараясь не забывать дышать.
Вот и все. Операция сейчас уже начнется. Мне помогут. Мою
лапку починят, и все будет хорошо. Я вернусь в балет, и сыграю свою Джульетту.
У меня главная роль, между прочим. Бабушка ждет, и хочет увидеть меня на сцене.
Все должно наладиться. Обязательно.
Это все просто надо выдержать. Я же сильная, так ведь?
В операционной прохладно. Запах, конечно, стерильный до
тошноты.
У меня подрагивают пальцы, и я слышу собственное частое
дыхание.
В глаза светит яркая операционная лампа.
Боже, это ожидание хуже смерти, но я держусь.
Я все еще надеюсь, что моя травма просто ерундовая, и уже
через неделю я буду танцевать свою партию балета. Я — Джульетта. Наконец-то мне дали главную роль во
вступительных курсах, и я просто не имею права подкачать.
Вздрагиваю, когда двери операционной открываются, и я краем
глаза вижу, что сюда входит еще двое врачей, говоря что-то грубыми голосами.
Они тоже все в операционной одежде. Даже на головах специальные марлевые маски
и шапки, делающие их еще более страшными в моих глазах.
Скоро. Совсем скоро уже.