— Только вот там народу полно будет. Я ее как среди других девок в толпе-то различу из-за кустов? — озадачился лесник. — Они все у лавок крутиться будут.
— Во время заезда не будут, смотреть побегут, — авторитетно заявила гномка. — А я Хельге накажу, чтобы в толпе не вожгалась, а торговала, как раз как никого не будет. Девка у меня не азартная, гонки не про нее. А чтобы наверняка — вот. — Старушка полезла в сейф, вырезанный в камне. — Хотела ей на именины вручить, но, видимо, сейчас время. — Она достала из сейфа и бережно развернула сверток. — Новинка сезона, к нам таких еще не завозили. — На стол перед ней легла роскошная малиновая шаль. — В такой мою девку с другими не перепутаешь, да и ростом она чуток выше прочих. И смотри, шоб аккуратно! — погрозила она Михеичу пальцем. Тот согласно закивал, внимательно разглядывая шаль.
— Ты тогда, как гонки-то закончатся, Барди и отправь! К тому времени я уже к дому подходить буду. — И напомнил, едва сдерживая в голосе радость надежды: — Монетку-то ему не забудь отдать! Девку отдам за монету!
— Ты тоже помни, — пригрозила Бронна, — если что, и сам женишься, и монеты не получишь!
На том они и договорились.
На следующий день нарядная Хельга в обновке побежала с полной корзиной бурдючков продавать на гонках наваренный заранее морс. Ей хотелось бы, конечно, покрасоваться перед Барди, но тот угрюмый сидел за столом в одиночестве и на девушку внимания не обращал. Его приятели разбрелись кто куда, кто на гонки, кому надо было что-то сделать для семьи. Барди же, в очередной раз рассорившись со своими, сидел в таверне, на гонки ему тоже не хотелось. Какой тут праздник, если без настроения. На столе рядом с ним лежала окованная металлом дубинка и круглый блестящий щит. Он надеялся договориться с парой стражников сходить побить кростов в старых шахтах. Мерзкие камнееды расплодились, и развеяться, сходив на зачистку, было вполне неплохо. Он сидел, углубившись в раздумья, и не особо замечал происходящее вокруг, пока его не затрясла за плечо сама хозяйка заведения. Ничего не понимая, Барди с удивлением смотрел на заплаканную гномку. Из ее рассказа выходило, что старый лесник совсем свихнулся на своей коллекции.
— После вчерашней ссоры он ушел злой и сказал, что все равно монету я отдам, — рассказывала матушка Бронна, вытирая глаза уголком платка. — А сегодня бумажку от него передали. Он, старый дурак, Хельгу украл. Сказал, вернет за эту дурацкую монету, будь она неладна. Выручи, касатик, не мне же со спятившим громилой разговоры вести! Я ж слабая женщина. Верни мне внучку-то, а? — Полные надежды глаза старой женщины смотрели на гнома. — Ты же всегда подвиг хотел совершить? — Она рубанула по больному. — Хельге-то, поди, страшно в лапах этого. Вдруг совсем ума лишился, старость помутнение рассудка вызвала? А силы-то у него о-го-го, йети, он ведь такой.