— Слышала? Сиди в клумбе, венерина мухоловка, потом меня сожрешь. После опыления.
Пока я хватала ртом воздух от наглости сравнения с хищным растением, Рудик быстро отыскал шоколадные пряники. Между делом усадил растерявшегося Ивана Петровича на стул, вновь щелкнул переключателем чайника и вернулся к столу. Довольный, с ослепительной улыбкой на лице.
— Эх, когда-то я тоже бодро прыгал, — рассмеялся ностальгически Штерн. — Помнится, к Маринке в общежитие ходил, ночами камешки в окна бросал. На вторую неделю застукал комендант, чуть по шее не получил.
— Как мило, — я обхватила стакан, приподняла и внимательно присмотрелась к гравировке.
— На стекольном заводе делал, — гордо выпятил грудь Иван Петрович. — Сам. Семнадцать граней, редкий экземпляр.
— В Молдавии после их появления появилась куча проблем, — пробормотал Рудольф.
— Так у нас стакан двести миллилитров, а у них был по пятьдесят, — хохотнул Иван Петрович. — Я молодой был, работать начал. Нам линию поменяли на импортную: к черту полетело производство. Лопалось стекло, донышко отваливалось. А все почему?
— Не соблюдались технологии? — предположила я, на что Штерн кивнул.
— Именно, милая! Кто же так делает?
Наступило молчание, между которым мы зашуршали упаковкой пряников, моего бельгийского шоколада и стаканами. Сыр-косичку Штерн заботливо припрятал в холодильник чуть раньше, предварительно достав из коробки.
— Иван Петрович, — позвала я, затем покосилась на Рудольфа, — индивидуальное предпринимательство оформлено на вас? Это важно для составления договора.
— Люда приносила какие-то бумаги, водила меня в инспекцию и банк, — задумчиво протянул Штерн.
— Когда мы встретились на ярмарке, вроде бы все документы были при вас, — перебил меня Рудольф, и я вскинула брови.
— На ярмарке?
— Да, — кивнул Штерн рассеянно. — Иногда мы собираемся на выставках. Людочка говорит, это полезно для продаж и этой… рекламы, вот. Многие стеклодувы устраивают показательные выступления.
— Шоу, — поправил Рудик с ехидством. — А ты не знала? Прошло с пятнадцатого по шестнадцатое ноября.
— Знала, — мрачно изрекла я. — Просто занималась другими делами.
Мысленно послала тысячу проклятий в сторону заменившего меня сотрудника на время отпуска. И бывшего мужа, из-за которого этот отпуск пришлось брать. Проклятый бракоразводный процесс.