—
Я бы не советовал вам недооценивать
меня, Линиэль…
На родителей и Триона было страшно
смотреть. Только что я пустил под хвост
сэльфингу переговоры со Светлым Лесом
из-за неизвестной девчонки. Которая, к
тому же, прячется под амулетом, что
наводит на мысли о шпионаже. Если отец
и не убьет меня за это сразу, то только
потому, что захочет, чтобы я умирал
долго. И все мои планы о помощи брату
провалились в Бездну. Трэш! А самое
странное, что я ни о чем не жалею. И,
случись подобное еще раз, поступил бы
так же…
—
Ответь, Торрен Д’Орсвит, ты готов
подтвердить свои слова? Ты по-прежнему
просишь руки моей дочери? — ошарашил
меня Линиэль.
Мы
изумленно застыли, боясь пропустить
хоть слово из происходящего. Отец
задумчиво нахмурился, перевел взгляд
на Синту, снова на Линиэля, потом на
меня… и откинулся на троне с совершенно
нечитаемым лицом. Устранился. Трэш фарр
рехт! Я пораженно смотрел на светлого
эльфа — он что, спятил? Решил закрыть
глаза на мое совершенно недопустимое
с точки зрения любого этикета поведение?
Но почему?! Или, может, это я спятил?..
Ну,
была, не была, а что мне теперь терять?
—
Да, готов.
—
А как же… Синта? — мягко уточнил Линиэль.
Сволочь! Решил ударить побольнее? А
я-то, дурак, понадеялся, что светлоэльфийский
Повелитель закроет глаза на нарушение
этикета. Ага, жди! — Или ты собираешься
сделать ее своей диали? Я ведь правильно
понял, ты неравнодушен к этой девушке?
—
Не собираюсь… и никогда не планировал,
— спокойно ответил я. Что ж, хочешь
посмеяться надо мною — смейся. Но почему
бы и не быть искренним? Возможно, это
последний раз, когда я могу быть хоть
кем-то. — Она достойна большего, чем
быть чьей-то диали. Синта достойна быть
для кого-то единственной.
—
Странные мысли для эльфийского принца,
— усмехнулся Линиэль.
—
Я научился так думать благодаря одному
другу. И, надеюсь, мой брат тоже однажды
это поймет…
Решившись,
я заглянул прямо в лицо Триона. Изумрудные
глаза стали почти черными. Долг, ужас,
обреченное понимание… Прости меня,
братик! Я знаю, что сам себя погубил. И
отлично понимаю, что, скорее всего, отец
откажется от меня или вообще отдаст
Линиэлю, дабы свести «политические
потери» к минимуму, но я действительно
не мог поступить иначе. В конце концов,
это была хорошая попытка!
—
Однако моей дочери ты отказываешь в
этом праве? — холодно уточнил Линиэль.