- Ну-ну… Смотри…
Ещё один кусок мяса появился на блюде
Медведя.
- Сама то ешь, что всё мне
подкладываешь. – травник поднял глаза на Марию.
- Так, хороших работников не жалея
кормить надо, - лукаво и со значением произнесла Мария.
- Ну, тут мы рады стараться. –
сдерживая смех ответил Медведь. – Всегда готовы. Хоть прямо
сейчас…
- Ну тебя, работничек. – уперла руки
в бока повитуха. – Белый уж день на дворе. Хватит сладенького…
Травник понял, что больше ему сегодня
не обломится.
- Так ведь и не рассказала, как вчера
баба разродилась, - зарыскал глазами по столу Медведь.
- Что ищешь? – обвела взглядом всё
находящееся на скатерти Мария.
- Соль, - продолжая выискивать нужное
ответил Медведь.
- Да вот же она. – указал Мария на
деревянную ёмкость с белыми кристалликами. – За кувшином.
- И правда. – протянул руку за
солонкой Медведь. – Опять немного не досолила…
- Как водится пошла та баба рожать в
дом к родной матери, - продолжила прерванный вчера вдруг возникшими
неотложными делами рассказ Мария. – Меня прямо туда и
пригласили…
Травник, жуя досоленный по своему
вкусу кусочек мяса, мысленно одобрил действия бабы. Чем меньше
народа о родах знает – тем лучше они пройдут. Зачем бабе лишнее
страдать за всякого, кто о родах её узнал. За каждый грех узнавшего
придётся ей боли терпеть… Только два человека могут знать о
предстоящих родах безнаказанно для роженицы – это её родная мать и
повитуха.
- Пришла она в дом матери, удалили
там всех лишних под благовидным предлогом, выбрали мы с её матушкой
укромный уголочек… Одна с нами в избе старая-престарая старуха
осталась – ходить она уже давно не может. Велели мы ей притвориться
спящей – как будто она ничего не видит и не слышит. Все окна и
двери мы в избе открыли, волосы бабе распустили, в чистую рубаху
переодели, а тут у неё схватки и начались… Вроде и не первого
ребеночка та баба рожала, и перед родами у всех знакомых прощения
попросила, а начала она мучаться. Расстегнули мы бабе ворот на
рубахе, сняли с неё кольца и серьги – продолжает мучиться. Отпёрли
в избе все замки, все узлы, что увидели, развязали, а всё равно
плохо дело идёт. Баба орёт, а родить не может…
Медведь даже есть перестал –
внимательно Марию слушает.
- Мужа позвали. Прибежал – морда
красная, запыхался… Ему сказали ворот расстегнуть, пояс снять.
Растёрла ещё я поясницу бабе, живот её маслом смазала – всё никак
не родит… Схватки идут, при каждой, чтобы остуды не было, я живот
бабе платком накрываю, - вспоминала вчерашнее Мария. – Не помогает
тепло, значит – надо живот чем-то остудить. Холодок то, он для
ускорения родов хорош. Была бы зима – снегу бы на живот бабе
положила, а тут только и была в избе холодная вода. Понятное дело –
не помогла она…