- Эй! Писатель! Кольт 1911 ни разу не револьвер, а самый
настоящий пистолет! У него нет барабана!
Увы, чаще всего докричаться не получается. Хотя одно время и
старался как-то поправлять заблудшие души дилетантов-писак в
правильном направлении. А после плюнул на это дело. Их не
исправить. И ведь казалось, что сложного. Это раньше, чтобы
написать что-то стоящее требовалось перекапывать библиотеки в
поисках материала. А сейчас один запрос в строчке поиска и тебе
выдают любую информацию. Так нет же или лень, или считают, что
знают гораздо лучше других. Как-то читал комментарии, такого
знатока, который пытался доказать автору, что тот неправ и в те
годы было все иначе. Особенно убил последний довод: «Ты никогда не
жил в шестидесятых-семидесятых, потому что не слушаешь Крида. Все,
кто жил в те годы с удовольствием его слушают». Марат тут же
погуглил и оказалось, что есть такой певец – Егор Крид, который
видимо из-за недостатка репертуара перепевает старые песенки тех
лет. И что теперь? Да пусть поет что хочет, я теперь должен его
слушать и восторгаться? А если мне «Rammstein» нравится, что теперь
удавится?!
В который раз оглядев свои обширные владения Мансурыч Присел на
скамейку и вспоминая недавно законченный роман размечтался.
- Юность — это хорошо. - Думал он, раскинувшись на скамейке
возле дома. – Можно многое исправить, переосмыслить, да и вообще,
хотя я не считаю, что прожил жизнь плохо, но повторять ее, появись
такая возможность, я бы не стал. Какой интерес пролистывать книгу
повторно, прекрасно зная, что произойдёт на следующей странице?
Гораздо интереснее воспользовавшись опытом прошлого создать что-то
новое, неизведанное. Например, отправиться куда-то далеко. Как там
пел Трофим: «В мире столько мест, где я еще ни разу не был». И это
будет гораздо лучшим, нежели повторять все сначала. Да и не думаю
я, что что-то сильно изменится, чтобы я не делал. Вот только все
это мечты.
Незаметно для себя Марат Мансурович задремал, перенеся свои думы
в сон и продолжил наслаждаться своими грезами уже тихо посапывая
под легкий ветерок, доносящий непередаваемую смесь близкого моря и
хвойного леса…
…Запахи немного изменились. Почему-то вместо хвои, к запаху
моря, прибавилась цветущая сирень, хотя время ее цветения,
давным-давно закончилось. Да и морские нотки отошли на второй план,
лишь слегка обозначая свое присутствие. Как будто неоткуда, где-то
вдалеке послышались какие-то звуки, постепенно приближающиеся и
заполняющие все пространство вокруг него. Шум давно забытого
родного города, чей-то смех, перестук по рельсам трамваев,
пробивающихся из зелени каштанов и разгоняющие своим перезвоном
случайных прохожих, легкий ветерок, доносящий запахи цветущей
сирени и заветная скамейка в городском скверике неподалеку от дома,
где он так любил посидеть с книжкой в свободное время. Воспоминания
и ощущения были настолько реалистичны, что какое-то время Марат
Мансурович откинув назад голову, боялся открыть зажмуренные глаза,
чтобы не спугнуть момента и как можно дольше продлить воспоминания
юности.