Все это выглядело как заранее спланированная акция.
Я вопросительно посмотрел на генерала, но тот сосредоточенно
сверлил взглядом курсанта. Щелкнули наручники, а в спину стажёра
уперлось колено гвардейца. Ладонь в перчатке придавила голову к
полу. К курсанту быстро подошел высокий худой мужчина с чёрной
бородкой клинышком и крючковатым носом, одетый в синюю спецовку.
Было в нем что-то смутно знакомое, отчего по коже побежали мурашки,
но я не мог понять, что именно. Меж тем он ловко вынул из
небольшого футляра слегка светящуюся фиолетовым светом спицу длиной
с карандаш. Спица была тонкая, как человеческий волос, но под
пальцами долговязого не ломалась и даже не гнулась. Мужчина недолго
думая вогнал спицу стажёру в висок. Вся моя группа ахнула, а
генерал подался вперед, забыв моргать.
Сорокин заорал, словно его в кипяток опустили, но вырваться не
смог и лишь быстро заелозил по бетону кроссовками.
Долговязый перехватил спицу и стал крутить ее двумя пальцами,
как стоматолог, выдергивающий нерв из больного зуба.
– Терпи, терпи, хье, – приговаривал он. – Терпи.
Хье! Так называли людей бесы. Он один из них, при этом говорил
без всякого акцента, присущего жителям Нави.
Бес медленно вытянул спицу из головы стажёра. На тонком
стерженьке соплей повис чёрный сгусток. Сорокин перестал орать и с
тяжелым выдохом обмяк на полу. Я скривился.
– Это оно? – спросил генерал, разглядывая субстанцию.
– Да, Стратег, – ответил бес, убрав спицу вместе с намотанным на
нее сгустком в футляр. – Все.
Генерал выдохнул. Жрица Мары погасила искру и опустила руку.
Ратники отошли в сторонку, а к стажёру подскочила худенькая девушка
с длинными соломенными волосами и изумрудно-зелёными глазами,
одетая в белый медицинский халат на голое тело. Она провела ладонью
над неподвижным Сорокиным, а потом прикоснулась кончиками пальцев к
его голове.
– Незначительные повреждения головного мозга, – мягким голосом
заговорила она. – Повреждены речевые центры, незначительно
повреждены слуховые нервы, некоторые повреждения лобных долей. Он
около полугода не сможет говорить, не будет слышать правым ухом,
возможны частые депрессивные состояния. Замена мозга на субстанцию
вторженцев окончательно не завершилась. Я прослежу за лечением.
– Хорошо, Береста, – произнесла жрица.
– Можно узнать, что происходит? – наконец спросил я у
генерала.