На столике между диванами уже стоит мое шампанское, в ведерке со льдом - пара бокалов и коробочка клубники в шоколаде. Беру одну ягоду, сажусь на диван, закидываю ногу на ногу и съедаю клубнику, прикрывая от удовольствия глаза. Кажется, вместо опьянения по телу разливается легкий будоражащий страх и предвкушение чего-то горячего. Страшно, наверное, от того что, какой бы я раскованной не казалась, в моей жизни был только один мужчина.
Слышу позади шаги, и сердце немного сбивается с ритма. Романов проходит мимо, намеренно проводя пальцами по спинке дивана позади меня. Он берет шампанское, начиная его открывать, но смотрит на меня довольным победным взглядом. Раздается хлопок, и Глеб наполняет мой бокал.
- Шикарное платье, тебе идет белый цвет, - произносит он, идет к бару и наливает себе коньяка.
- Ты здесь не живёшь?
- С чего ты взяла? – он возвращается ко мне. Садится напротив, широко расставляя ноги.
- Здесь как-то пусто, неуютно, словно квартира необжитая.
- Это не единственная принадлежащая мне недвижимость, но здесь я бываю довольно часто. Все необходимое здесь есть, больше мне не нужно, - Глеб салютует мне бокалом и отпивает немного коньяка. Следую его примеру, пью любимое шампанское, наслаждаясь послевкусием.
- Тебе сорок, ты довольно состоятельный и привлекательный мужчина, у которого должна быть жена и дети, - я шучу, но Глебу не смешно, с его лица спадает ленивая ухмылка.
- А кто сказал, что у меня никого нет? – выгибая брови спрашивает Глеб.
- Я не предъявляю, мне просто интересно, - Владимир тоже был разведен и имел сына. Я прекрасно понимаю, что у взрослого мужика есть прошлое.
- У меня есть сын, Дмитрий, десять лет, - голос ровный, лицо непроницаемое, никаких эмоций. И это странно. У меня нет детей, но когда Владимир рассказывает о своем сыне, он меняется, в голосе появляется теплота, гордость. Вижу, что Романов неохотно отвечает, словно ему неприятно, но все равно спрашиваю:
- Ты в разводе?
- Нет, я никогда не был официально женат. Считаю, что бумажка с печатью ничего не решает, - между нами пропадает лёгкость и возникает напряжение. Я легко воспринимаю прошлое мужчин. Гораздо хуже, если у взрослого мужика никогда никого не было, но Романову явно не нравится общаться на эту тему. Возможно, я ворошу какие-то неприятные воспоминания, поэтому я замолкаю, допивая шампанское.