Выбор сделал на крутом склоне,
поросшем невысокими деревьями с ровными тонкими стволами. Почва
между ними сыпучая, следы на ней получаются отменные. Натоптал их
от всей души, дабы ни за что не ускользнули от взоров
преследователей. Затем, спустившись ниже, выбрался на скальный
выход и по нему прошёл влево шагов на пятьдесят. Там повернул
назад, и, пройдя параллельно старому маршруту, добрался до
облюбованных кустиков.
Достаточно густые и удобные, плюс
позиция стратегическая, с неё прекрасный обзор открывается.
Преследователи, двигаясь по заметному следу, вряд ли станут по пути
обыскивать заросли на удалении в десятки метров от маршрута. То
есть на Грешника не наткнуться. А сам он изучит их внимательно и по
результатам осмотра или нападёт, или попытается пообщаться мирно,
или тихонечко развернётся и незаметно ускользнёт в заросли. Тут они
погуще будут.
Ожидание не затянулось,
преследователи появились так быстро, что Грешник едва успел
затаиться.
И преследователи ему не понравились.
Он почему-то сразу понял — подружиться с ними не получится, как ни
старайся.
Наверное, внешний вид сработал.
Вызывающий внешний вид.
Слишком вызывающий.
Начать следует с того, что
преследователей оказалось двое, и оба побеленные. Под этим
подразумевается вовсе не то, что они принадлежат к европеоидной
расе или альбиносы. Вовсе нет, по всем признакам заметно, что это
типичные представители коренного населения Чёрного континента. Лишь
цвет кожи к этим признакам не относился, но он не природный. Дело в
том, что преследователи зачем-то полностью покрыли тело чем-то
вроде чистейшей извести, или краской, подобной снегу. Как вариант —
окунулись в масло, после чего вывалялись в толчёном меле.
В общем — именно побеленные. Или даже
заштукатуренные.
Этим они не ограничились. У обоих
поверх белой «грунтовки» угольно-чёрной краской грубо нанесены
узоры, символизирующие скрытый в плоти костяк. То есть напротив
позвоночного столба нарисовали позвоночник, напротив рёбер — рёбра
и так далее, не вдаваясь в мелкие анатомические детали, и жертвуя
реалистичностью ради образности картинки.
С головами не повезло — красота не
получилась, изображение портил сложный рельеф лиц. Пришлось
дополнить художества мрачной инсталляцией — у каждого на макушке
торчал крашенный в белое и красное человеческий череп, закреплённый
на несложной системе из тонких ремешков и переплетённых
прутиков.