– Ты – трус, который прячется за юбкой моей
сестры, – видимо, никаких более оригинальных оскорблений мой
новоявленный родственник придумать не смог.
– Пока что я видел только то, как ты
смело сверкал пятками после того, как Келания пригрозила тебе
замковой стражей. Или ты хочешь назвать проявлением храбрости тот
случай, когда ты напал на безоружного и неподвижного
противника, находясь в боевой форме? А может… – я сделал вид, что
пытаюсь припомнить очередное проявление «героического» поведения
Калена, на самом деле ожидая его реакции на уже озвученное.
– Ты, тупой упырь, я могу убить тебя в любое
время в любом месте, – с надменной улыбкой проговорил он, но было
видно, что мои слова его задели.
– Стража! – позвал я, понимая, что несколько
свидетелей мне не помешает.
– Я же говорил, что ты трус! – прорычал
Кален.
– Вы слышали все, что прозвучало в этой
комнате? – игнорируя Калена, обратился я к паре облаченных в
кожаный доспех стражников, как только они вошли в комнату.
– Да, – с нескрываемым презрением к нам
обоим произнес один из стражников.
– Вы можете выступить свидетелями моей
клятвы перед покровителем клана о принятии мной вызова, который
бросило это ничтожество? – похоже, этим вопросом я заслужил
несколько пунктов уважения у стражников.
– Мы не имеем права отказать в подобной
просьбе, – ответил тот же страж.
– Именем Инкуба клянусь, что принимаю вызов
на поединок равных режущим оружием, который состоится через сто
восемьдесят три ночи в месте, назначенном главой клана, при
условии, что мой противник поклянется ни словом, ни делом не
причинять какого-либо вреда моему клану в это время, – глаза всех
присутствующих округлились в тот момент, когда помещение
наполнилось уже привычной для меня серой дымкой, которая окутывала
покровителя клана.
– Я не могу принять твою клятву, так как ты
ни слова не сказал о цене, которую заплатишь в случае поражения в
поединке, – бог с улыбкой посмотрел на меня.
– В данный момент у меня нет ничего, кроме
жены и души, но первой я жертвовать не стану, поэтому моя
душа отойдет Вам в случае моего поражения, – сказал я, понимая,
что сейчас спрыгнул с обрыва, даже не представляя, насколько
он высок и что находится на его дне.
Стражи посмотрели на меня с уважением, а вот
надменность Калена как ветром сдуло. Он, похоже, понял, что
простой болтовней ему теперь не отделаться, а другого способа
избавиться от меня я ему не дам. Вот только почему-то он не спешил
приносить клятву, а без нее моя была простым фарсом.