- Та-ня… - хрипит рядом, у лица, обжигает своим дыханием. –
Лебедь Белая. Чистая. Невинная… Моя!
Сбившимся дыханием, вместо того, чтобы глотнуть воздух, он
выбивает его из меня целуя неистово, страстно, словно не мужчина
атаковал сейчас мой рот, а вихрь, огненный торнадо…
Целовалась ли я до этого? Я толком и не помню. Если что-то и
было, то нечто мимолетное, несерьезное.
Сейчас, лежа под крепким мужским телом, полностью обездвиженная
и распластанная под ним, атакованная его бешенными языком и губами
я просто не понимаю, что твориться вокруг.
ТАНЯ
Это – самый улетный поцелуй в моей жизни! Наверно, каждая
женщина должна такое испытать хотя бы раз в жизни. Когда так остро.
Страстно. На разрыв! Эмир Юнусов целуется так отчаянно, будто это –
его последний в этой жизни.
Постепенно он ослабевает хватку, выпуская мои запястья, и мои
пальцы начинают хаотично двигаться по плечам, мощной шее, зарываясь
в короткие густые жесткие волосы на его голове. Мне хочется трогать
этого мужчину, исследовать его, обвести каждый мускул, изучить
каждую мышцу, хочется зарываться в его волосы, и отвечать,
отвечать, сначала робко, а потом все больше входя во вкус, на этот
безумный, полный страсти поцелуй.
Не отрываясь от губ, Юнусов тянется к поясу платья. Пытается с
ним сладить, но потом жгучее желание берет верх, и он просто
разрывает его пополам.
Звук выходит оглушительный, и я замираю под ним от
неожиданности. Эмир больше не целует. Прикоснулся пылающим лбом к
моему и несколько секунд будто успокаивает себя, чтобы не сорваться
и не порвать все платье на тряпочки.
- Хочу тебя, Та-ня. Хочу до безумия. – прерывисто, хрипло. – Но
не трону без твоего позволения.
Я, распаленная его ласками, и в то же время запуганная
собственным мозгом оглушительно дышу под ним.
- Я буду нежен, Та-ня, слово мужчины.
Хватает мою ладонь, целует каждый пальчик, а потом прикладывает
к своему сердцу. Оно глухо ухает под моей рукой.
- Твое решение.
Такой черный взгляд. Будто космос. Будто весь мир поместился в
его зрачке. Мужчина очень возбужден. Кажется, он сдерживает себя из
последних сил. Мне очень страшно, ведь понимаю, что после «да» пути
назад уже не будет. Понимаю, и все равно киваю. Будто в обрыв.
Будто в омут с головой.
Мужчина еще раз трется лбом о мой, и привстает, дотягиваясь до
ящика тумбочки.