- Даша! – пытаюсь я спустить сестру на землю. – Он женщин
ненавидит всеми фибрами души! Он – эгоист, садист, монстр и
абьюзер! Глаза бы мои его не видели!
Сестры прикусывают языки, и остаток времени я собираюсь
молча.
Вместо босса за мной заезжает Гавриил Генрихович, или Гэгэ, как
его называют за глаза в нашей компании.
- Татьяна, опаздываем! – дребезжит главбух противно. – Быстрей
прыгай в машину. Опоздаем, и Воронов нас на лоскуты порежет!
Бррр… у меня скоро от напоминаний о Михаиле Захаровиче невроз
начнётся. Не представляю, как работать с таким… Он – садист в
прямом смысле этого слова. Обзывает меня по-всякому, гоняет, ноги
вытирает об меня. И все это абсолютно без сексуального подтона. Да
и я ничего кроме страха к нему не испытываю. А вот за кем влачится
босс, я догадываюсь. И ведь совершенно не понятно, чем скромная
девушка из бухгалтерии привлекла этого монстра. Наверно, он как
вампир питается ее энергией. Моей тоже питается, но в меньшей
степени.
- Татьян, ты факсимиле с собой брала? – вдруг спрашивает Гэгэ,
когда автомобиль выезжает на трассу по пути к аэропорту.
- Факсимиле?! – холодеет у меня в груди. – Факсимиле?!
Господи, как я могла не взять его?! Вот идиотка! Ведь помнила,
что должна была достать его из сейфа!
Одинокая капля холодного пота срывается из-под лопаток и течет
по позвоночнику. Мне – конец. Даже не представляю, что Михаил
Захарович сделает мне за это…
- Гавриил Генрихович, не понимаю, как так получилось! Надо
срочно ехать в офис, забирать его! – в ужасе говорю я.
- Какой офис, Тань! – хмыкает Гэгэ, и на лице его появляется
противная ухмылочка. – Мы и так опаздываем!
- Но Михаил Захарович убьет меня! – прижимаю я ледяные ладони к
покрасневшим щекам.
- Тань, если мы опоздаем на самолет – он убьет нас обоих. –
блестит залысинами на сальном лбу главбух. – Это – твоя вина.
Почему я должен страдать из-за тебя, Тань?
Во рту моментально пересыхает. Начинает кружиться голова. Паника
подступает к горлу. Михаил Воронов… я боюсь его иррациональным
страхом. Он… Он вышвырнет меня за это!
- Он убьет тебя Тань. – противно ухмыляется Главбух. – Как же ты
могла так облажаться?
И смеется противно, точно гиена. Нравится ему на мой страх и
ужас смотреть. А зубы желтые у него, противные, и изо рта воняет.
Больше всего на свете я хочу оказаться в своей кровати, с одеялом,
натянутом на голову. Так спокойнее. Так меня никто не тронет.