Я надела на ноги туфли, спешно оправила помятое платье, взъерошила волосы и, глянув на себя последний раз в отражение сверкающей своей чистотой кафельной плитки, твёрдым шагом направилась на выход.
– Доброе утро! – поздоровался со мной приятный старичок.
– Доброе… – приветственно кивнула, закусив губу и стыдливо спрятав глаза. Я старалась выглядеть как можно спокойнее и достойнее, но отчётливо чувствовала на себе неподдельно-изучающий взгляд, и от этого ощущения становилось безумно неловко.
Выйдя за дверь, наконец, свободно выдохнула:
– Кир?!
– Тут я… – буркнула подруга. – Где ты находишься?
Я внимательно огляделась по сторонам и предположила:
– Кажется, на Пресненской…
– Ого! – восхищённо присвистнула Кира. – Недурно… И как звать нашего мачо?
– Александр… – отчего-то томно прошептала в ответ, вспомнив его притягательный мускусный запах и манящий вид подтянутого, поджарого тела.
– Интересненько. Давай-ка, руки в ноги – и ко мне.
Когда дверь распахнулась, то на пороге стояла всё ещё сонная Кира со всклоченными волосами и протяжно зевающей физиономией. Подруга, увидев меня, зазывающе махнула рукой и не спеша побрела в гостиную. Захлопнув за собой входную дверь, я быстро сбросила обувь и прошла вслед за ней, буквально спящей на ходу. Кира снова зевнула и, удобно устроившись с ногами на кресле, воззрилась на меня.
– Ну и? – после недолгой паузы поинтересовалась она.
Я села на велюровый диван и виновато посмотрела на неё.
– Что? – немного смущаясь собственного положения, стала теребить пальцами кромку платья.
Кира картинно закатила глаза и простонала:
– Слушай, тебе двадцать девять лет и то, что ты переспала с первым попавшимся парнем на вечеринке, не грозит тебе гильотиной или сжиганием на костре!
– Я понимаю, но просто это мне совсем не свойственно… Будто голову потеряла.
– Так это же отлично! Выйдешь наконец из своего оцепенения! Кто он? – Кира довольно потёрла руки в предвкушении моего детального рассказа.
Я пожала плечами, несмело промямлив:
– Не знаю.
Брови подруги медленно поползли вверх.
– Ну хоть имя узнала – уже хорошо… – хихикнула она.
– Иди ты!.. – насупившись, отвернулась от неё в сторону пустой стены, оклеенной обоями с видами Парижа.
– Да ладно тебе, не злись. Вам было… э-э-э… хорошо?
Я тут же изменилась в лице и удовлетворённо улыбнулась, пропев: