– Засекут – убьют… – почти одними губами прошептал Дрей.
– Не засекут, – дерзко пробубнила, продолжая настраивать фотоаппарат.
– С каких пор, чёрт побери, ты стала таким специалистом?! – Его аж трясло от злости.
– С каких надо, – отрезала я. Язык так и чесался продолжить перепалку и выяснить, наконец, кто есть кто, но в этот момент трое вооружённых людей остановились недалеко от нас и закурили.
– Ни звука. – Прочла по губам Андрея и сильнее прижалась к остывшей земле.
Теперь мне стало страшно.
Стоило одному из них повернуть голову – и нас заметят. Вот мы, голубчики, пожалуйста – лежим, загораем почти на дороге.
Меня стала бить мелкая дрожь.
Я осторожно, совсем беззвучно открыла объектив. Андрей предупредительно покачал мне головой, что не стоит этого делать. Но я уже решилась. Ведь никто его не просил лезть за мной.
Отключив вспышку, окончательно настроила фотоаппарат.
Мужчины разговаривали не на русском, часто прерываясь на громкий смех. Мне показалось, что вся перестрелка, которая только что случилась, – это какая-то игра, и они просто проводят учения, но я ошиблась.
Ещё двое мужчин тащили что-то тяжёлое из того дома, в стены которого они сейчас стреляли, а откуда в ответ стреляли в них. Несложно догадаться, что на самом деле здесь происходило…
Я клацнула затвором фотокамеры.
За оживлённым разговором тихий щелчок никто не услышал.
Дрей прикусил губу от напряжения. Включить свою камеру он не мог.
– А где Рахмат? – с акцентом произнёс один из тех, кто сейчас тащил тяжёлую ношу.
– Сейчас приедет, – ответили ему. – Подгонит джип.
Дрожащими пальцами медленно и плавно нажала на кнопку затвора ещё раз. Руки вконец заледенели от безумной взвинченности и страха.
– Сколько их?
– Один… – Тот, кто тащил, громко харкнул. – …С-с-собака!
– Давайте его сюда – погрузим в джип, подготовим, так сказать, «подарок».
Ещё одно нажатие. Щелчок.
Сглотнула вязкую слюну.
Нелёгкий груз вновь взяли и потащили уже ближе к нам.
– Рахмат едет – киньте его сюда, – пренебрежительно сказал один из мужчин.
Тело подтащили ближе к тому месту, где мы, затаившись, тихо лежали, и спокойно, как грязный мешок, бросили на обочину.
Я выронила фотоаппарат и крепко зажала рот руками, чтобы не закричать от ужаса. Из глаз брызнули слёзы.
На меня смотрели стеклянные, парализованные зрачки убитого мужчины, по лицу которого стекала кровь.